ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ К КОНТРОЛЬНЫМ РАБОТАМ

ПО КУРСУ ФИЛОСОФИИ

КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА № 22

1. С чего начинается философия? Укажите отличие философского мировоззрения от религиозного и мифологического.

2. Какие проблемы рассматривались в рамках античной натурфилософии?

3. В чем специфика системного подхода? Раскройте понятия «системность», «целостность», «самоорганизация».

4. Решением каких вопросов занимались представители патристики?

Введение

Филосо́фия (др.-греч. φιλοσοφία, дословно: любовь к мудрости) - особая форма познания мира, вырабатывающая систему знаний о наиболее общих характеристиках и фундаментальных принципах реальности (бытия) и познания, бытия человека, об отношении человека и мира.

К задачам философии на протяжении её истории относились как изучение всеобщих законов развития мира и общества, так и изучение самого процесса познания и мышления, а также изучение нравственных категорий и ценностей. К числу основных философских вопросов, например, относятся вопросы «Познаваем ли мир?», «Существует ли Бог?», «Что такое истина?», «Что такое хорошо?», «Что есть Человек?», «Что первично - материя или сознание?» и другие.

Хотя иногда философию определяют более узко, в качестве науки с определённым предметом изучения, такой подход встречает возражения современных философов, настаивающих на том, что философия представляет собой скорее мировоззрение, общий критический подход к познанию всего сущего, который применим к любому объекту или концепции.

Философия фактически существует в виде множества различных философских учений, которые противостоят друг другу, но при этом и дополняют друг друга.

Философия включает в себя множество предметных областей, начиная от метафизики, эпистемологии, этики, эстетики, политической философии и философии науки вплоть до философии дизайна и философии кино.

Те области познания, для которых удаётся выработать ясную и работоспособную методологическую парадигму, выделяются из философии в научные дисциплины, как, например, в своё время из философии выделились физика, биология и психология.

Вопрос № 1

С чего начинается философия? Укажите отличие философского мировоззрения от религиозного и мифологического.

История возникновения философии

Возникновение философии относится к глубокой древности. Зачатки философских знаний отчетливо обнаруживаются в VI-V вв. до н.э. в Китае, Индии и наиболее развитых странах Средиземноморья.

Философия древнего Востока на протяжении нескольких тысячелетий может быть приурочена к трем центрам: древнеиндийская, древнекитайская цивилизации и древняя цивилизация Среднего Востока. Она развилась из мифологических сюжетов этих цивилизаций.

Причины возникновения:

1. социально-экономическая (переход от меди к железу).

2. товарно-денежные отношения.

3. ослабление родо-племенных связей

4. образование первого государства

5. духовная жизнь.

Термин "философия" в переводе с греческом языка означает любовь к мудрости (phileo - люблю, sophia - мудрость). Слово "философ" впервые употребил греческий математик и мыслитель Пифагор (ок.580-500 гг. до н. э) по отношению к людям, стремящимся к интеллектуальному знанию и правильному образу жизни.

Истолкование и закрепление в европейской культуре термина "философия" связано с именем Платона. Первоначально понятие "философия" употреблялось в более широком значении. По сути дела, этот термин означал совокупность теоретических знаний, накопленных человечеством. При этом следует отметить, что именовавшиеся философией знания древних охватывали не только практические наблюдения и выводы, зачатки наук, но и раздумья людей о мире и о себе, о смысле и цели человеческого существования. Ценность мудрости усматривалась в том, что она позволяла выносить практические решения, служила руководством человеческого поведения и образа жизни.

Философия является порождением античной культуры, феноменом, ранее не встречающимся в других культурах, представляет качественное выражение особенностей, присущих исключительно греческой цивилизации. Философия есть свидетельство радикального отличия греческой цивилизации от восточных культур.

Философия начинается с Фалеса - он родился около 640 г. до н.э. и прожил 78 лет. Таким образом, философия и наука, существующие изначально в форме синкретичного протознания, возникли в где-то в начале VI в. до н.э.

Античная греческая и греко-римская философия имеет тысячелетнюю историю - с VI в. до н.э. по 529 г. н.э., когда византийским императором Юстинианом (482/483-565) были закрыты языческие школы, где преподавалась философия.

Различают следующие этапы становления греческой философской мысли и проблематики философствования: натуралистический период (VI-V вв. до н. э): проблемы физиса и космоса, школы: ионийская, пифагорейская, элейская, плюралисты и физики-эклектики; гуманистический период (середина V - 1-я половина IV в. до н. э): опыт определения сущности человеческого бытия, школы: Сократ, софисты; синтетический период (конец V - конец IV в. до н. э): открытие сверхчувственного мира, школы: академия Платона, лицей Аристотеля; период эллинистических школ (эпоха Александра Македонского (2-я пол. IV в. до н. э) - до конца языческой эры (V-VI в. н. э)): решение проблем трагического человеческого существования, школы: киники, эпикурейцы, стоики, скептики, эклектики; религиозный период (середина III - середина VI в): мистически-интуитивное познание высшего, освобождение человека от гнета материального, аскеза как путь философии и жизни, школы: неоплатонизм; христианский период (I-III вв. - VI-VII вв): опыт рационального определения догм новой религии в языке категорий греческой философии.

Начало развития европейской философии было положено в Древней Греции в Y-IY вв. до н.э. Она развивалась в тесной связи с зачатками конкретных знаний о природе. Первые древнегреческие философы были одновременно и естествоиспытателями. Они пытались научно объяснить происхождение Земли, Солнца, звезд, животных растений и человека. Ими были высказаны интересные идеи о движении, величине и форме небесных тел, о причине солнечных затмений, о количестве дней в году и т.д. Спецификой древнегреческой философии в ее начальный период является стремление понять сущность природы, мира в целом, космоса. Главный вопрос древнегреческой философии - о первоначале мира. Здесь философия перекликается с мифологией, наследует ее мировоззренческую проблематику.

Предпосылки зарождения философии:

· Разделение труда

· Увеличение количества свободного времени

· Появление металлургии - увеличение производительности труда - возникновение избыточного продукта - организация труда - необходимость получения знаний

· Захватнические войны - рабовладение

· Разделение города и деревни

· Развитие торговли - путешествия - обмен опытом

· Духовная предпосылка - мифология, как первый способ объяснения сущности мира.

Первыми крупными философами, предложившими варианты материального первоисточника мира, стали так называемые милетские «физики» — Фалес Милетский , Анаксимандр и Анаксимен . Они считали, что есть некое первовещество, различные сочетания и изменения форм которого создают все остальные вещества. Итогом для всех вещей является возврат к первовеществу. Милетские философы пришли к разным выводам: у Фалеса этим первоначалом называлась вода, у Анаксимандра — «апейрон» (неопределённая материя), у Анаксимена — воздух, то разрежающийся, то сгущающийся вновь.

В Иране - Заратустра учил о мире, где идёт борьба добра со злом;

В Палестине - выступали пророки Илия, Исайя, Иеремия и Второисайя;

В Греции - это время Гомера, философов Фалеса, Парменида, Гераклита, Платона, драматургов Эсхила, Еврипида и Софокла, историка Фукидида и механика Архимеда.

Всё, что связано с этими именами, возникло почти одновременно в течении немногих столетий в Китае, Индии и на Западе Европы, независимо друг от друга.

2) Сформировавшиеся возможности человеческого сознания и психики, связанные с абстрактным, рационально-чувственным отображением мира.

Уже древние философы указали на два источника из которых "рождается" философия:

а) Способность удивляться.

Древнегреческий философ Аристотель считал, что всё наше знание, а философия в особенности обязано такой способности человека, как способности "удивляться". Чем богаче, сложнее духовный мир личности, тем сильнее развита у ней эта способность. Человеку умственно, нравственно развитому приятно и даже жизненно необходима постоянная, непрерывная работа мысли. "Мыслю - следовательно существую", - говорит великий философ и учёный Декарт (XVII в.).

б) Переживание.

Человек не только познаёт мир. Он живёт в нём. Человеческое отношение к миру (и к самому себе) есть переживание, а самым глубоким и сильным в нём является переживание времени, т.е. конечности собственного бытия, переживание неизбежности смерти. Именно смерть называет Сократ (древнегреческий философ V век до нашей эры) вдохновляющим гением философии. Только человек знает о неизбежности собственной смерти, и это заставляет его думать о смысле жизни - а это и есть философствование.

3. Ситуация интеллекта: образы греческой мудрости

Внутри означенного горизонта греческая мудрость предстает как ряд ситуаций, о которых полезно напомнить.

1 . Мудрость как обладание истиной о Природе. Вместе с Анаксимандром на берегах Малой Азии впервые появляется тип великою мыслителя, взор которого устремлен ко вселенной во всей ее целостности. Уточним, что хотя возникновение вселенной и происходило при вмешательстве богов или внеземных сил, как в восточной мудрости, но собственная реальность вселенной несет в себе единую и основополагающую структуру (стоит подчеркнуть, что это ни в малейшей мере не исключает упомянутого воздействия), в силу чего все вещи, существующие на небе и на земле, рождаются из самой вселенной, а не просто от богов, живут в ней и, умирая, к ней же возвращаются. Этим универсальным основанием, из которого возникает все существующее, является Природа, physis.

Такое возникновение воспринимается мыслителями, во главе с Анаксимандром, как великое жизненное действие, причем имеющее два существенных аспекта. С одной стороны, вещи рождаются из Природы, как нечто, производимое ею из «себя самой» (arkhê ). В этом случае Природа предстает как наделенная собственной структурой, независимо от теогонических и космогонических перемен. С другой стороны, порождение вещей воспринимается как движение, в котором эти вещи сами сообразуются с той разновидностью субстанции, каковой является Природа. В этом смысле для раннего архаичного мышления Природа была не началом, а чем-то, что составляет постоянную основу, присутствующую во всех вещах, подобно субстанции, из которой все они созданы (Аристотель, Метафизика 983, b 13).

Приняв идею «постоянства» этой основы, греческая мысль решительно вышла из русла мифологии и космогонии, положив начало тому, что позже станет философией и наукой. Вещи в их естественном возникновении получают субстанцию от Природы. Сама Природа в таком случае предстает как нечто вечно плодоносящее и непреходящее («бессмертной и всегда молодой» назвал ее еще Еврипид); по сути, она пребывает поверх бренности отдельных вещей, как их неисчерпаемый источник (ápeiron). Поэтому грек первоначально воображал вечность как полное возвращение к началу, как непрерывную юность, в которой действия возвращаются к тому, кто их совершает, чтобы повторить ту же самую юность. Даже лингвистически (у Бенвениста) можно было увидеть, что два понятия - ai?n и iuvenis, вечность и юность, имеют один и тот же корень (ауи-, уи-) выражающий вечность как непрерывную юность, как вечное возвращение, как цикличное движение. Поэтому великие греческие мыслители, включая самого Аристотеля, давали природе имя «божественное» (t? theîon). Для античных политеистических религий быть божественным в действительности - значит быть бессмертным, но это бессмертие вытекает из «неисчерпаемого» потока жизненной силы.

В этом смысле Природа для грека также есть нечто «божественное», theîon. Она охватывает все вещи, во всех них она присутствует. И это присутствие живое: в одних случаях природа спит, в других - она просыпается. Характер этих изменений цикличен. Они протекают, сообразуясь с порядком и мерой, и это есть время (khr?nos).

Мудрецами (sopho?) или, по Аристотелю, «теми, кто рассуждал об истине» назывались те, кто приоткрывал покров вселенной, скрывавший ее Природу, открывая людям, что она такое. В самом деле, эта истина состояла именно в открытии Природы: поэтому, говоря о ней, Аристотель использует также синонимичные выражения «искать истину» и «искать Природу»» (Физика, 191, а24). Сочинения таких мудрецов всегда имели поэтическую форму и назывались «О Природе». По той же причине Аристотель называл мудрецов и другим именем - физиологами, то есть теми, кто искали причину Природы.

Люди осуществили это открытие благодаря исключительной силе своего ума, способного, сконцентрировавшись, объять испытующим взором (именно это означает греческое слово theôr?a) вселенную в ее целостности и проникнуть в ее основания, соприкасаясь, таким образом, с божественным (Аристотель, Метафизика, 1075, а 8).

Содержанием этой мудрости (Там же, 982, b 15) является, главным образом, то, что сегодня мы назвали бы астрономией и метеорологией. Природа проявляет себя преимущественно как раз в крупных атмосферных и астрономических явлениях, в которых получают разрядку высшие силы, витающие над всеми конкретными вещами вселенной. Теория же состояла, прежде всего, в том, чтобы «созерцать небо, звезды». Созерцание небесного свода приводило к первому интуитивному пониманию упорядоченности, соразмерности и цикличного характера великих движений Природы. Наконец, рождение, жизнь и смерть живых существ отсылают нас к механизму Природы. Последняя - особенно на этих трех уровнях - открывает себя тому, кто способен приоткрыть скрывающий ее покров (уже Гераклит говорил, что Природа любит скрываться). Такова истина, к которой влечет нас этот тип мудрости.

Чтобы справедливо оценить значимость подобной позиции, обратимся к истокам ее возникновения. Речь действительно идет о мудрости, а следовательно, о том типе знания, который достигает конечных пределов мира и жизни, определяя их судьбу и направляя их действия. В этом согласны грек, халдей, египтянин и индус.

Но для халдея и египтянина небо и земля - результат деятельности богов, не имеющей ничего общего с их собственной природой. Теогония, таким образом, продолжается в космогонии. Последняя как раз указывает нам на то, какое место каждая вещь занимает в мире, на иерархию возвышающихся над нами сил. Поэтому восточный мудрец интерпретирует смысл событий. Содержание его мудрости по большей части является «предсказанием».

Но в индоевропейском мире взор однажды остановится на картине целостной вселенной. Вместо того, чтобы просто обратиться к прошлому и рассказывать о ее происхождении или проецировать на будущее, угадывая его смысл, взгляд индоевропейца в изумлении хотя бы на мгновение задержится на ней. Аристотель говорит нам, что удивление породило мудрость. В этот момент вещи, словно приостановившись, колышутся в плотной громаде вселенной. Этого момента остановки и сосредоточенности ума на мире было достаточно, чтобы индусы, иранцы и греки сделались отличны от остального Востока. Мы имеем дело уже не с космогонией, или же, по меньшей мере, их космогония будет изначально содержать в себе нечто весьма отличное. Мудрость перестает быть «предсказанием», все более превращаясь в Софию и в Веды.

Остановимся подробнее на том, что же происходит в пределах такого видения. Если прислушаться к тому, что говорится, то окажется, что греческий мудрец очень близок к мудрецу индоиранскому. Существует лишь незначительное отклонение, вначале очень малое, едва ощутимое. Легкое колебание, и вот прокладывается дорога, которая по ходу истории поведет европейского человека новыми путями.

В некоторых ведических гимнах, брахманах и в наиболее древних упанишадах так же как и у первых греческих мудрецов, есть отсылки ко вселенной в ее целостности, ко всему тому, что есть и что не есть. Вся вселенная помешена в Абсолют, в Брахман. Но достигнув этой точки, индиец обращается ко вселенной с тем, чтобы либо бежать от него, либо погрузиться в его божественные глубины; в таком побеге или погружении он находит ключ к своему существованию. Таково тождество Атмана и Брахмана. Человек чувствует себя частью абсолютного целого и возвращается в него. Мудрость Вед имеет, прежде всего, деятельный характер. Верно, что однажды она попытается пройти через этапы, которые могут показаться чуть ли не спекулятивным познанием. Но это познание всегда представляет собой познавательное действие, обращенное к Абсолюту, приобщение к Нему. Вместо ионической физиологии перед нами брахманская теософия и теургия.

Ситуация греческого мудреца совсем иная. Нельзя сказать, что он не хотел бы исполнять роль наставника, разъясняющего смысл жизни. Тем не менее, Аристотель говорит, что в его время одно из значений слова мудрец, относилось к тому, кто наставляет других, сам же не получает ни от кого наставлений (Метафизика, 982, а 17). Его обязанность наставлять основывается на высшем знании, охватывающем все существующее, знании «трудном и нелегко постижимом для большинства людей» (Там же, 982, а 8-12). Но знание это - не деятельное, лучше сказать, что оно не деятельное в том смысле, какой оно имеет для индийца. Греческая мудрость - это чистое знание. Вместо того, чтобы вбросить человека в мир или заставить бежать от него, греческое знание в определенном смысле оборачивает человека лицом к Природе и к самому себе. И в этом удивительном отступлении знание позволяет вселенной и возникающим из нее вещам оставаться для него такими, каковы они суть .

Операция греческого ума - это действие, состоящее в том, чтобы ничего не делать со вселенной, а просто оставить ее перед нами такой, какова она есть. Это именно тот случай, когда Вселенная предстает перед нами как Природа. Единственная цель этой операции - очевидность. Поэтому ее первым атрибутом является истина. Греческий мудрец руководит жизнью, намереваясь заставить человека жить истиной. Таково незначительное отклонение, благодаря которому Мудрость, как открытие вселенной, переходит от обладания Абсолютом к обладанию истиной о его Природе. Благодаря этому маленькому шагу родился европейский интеллект во всей его продуктивности и принялся исследовать бездны Природы. Восток, напротив, в том, что касается интеллекта, направил свои стопы к Абсолюту по тупиковому пути.

Мудрость великих досократиков пытается сказать нам нечто о Природе, но не иначе, как через саму Природу. Для греческого мудреца в открытии Природы поистине нет иной цели, кроме самого открытия; поэтому природа представляет собой теоретическую позицию. Мудрость, прежде всего, перестает быть религиозной, дабы стать теоретическим размышлением.

Было бы глубоким заблуждением считать, что такое спекулятивное размышление у ранних греческих мыслителей чем-то походило на то, что позже получило название epistêmê и что мы склонны называть наукой. Эта теоретическая мудрость - не наука, а скорее теоретический взгляд на мир. Тот факт, что немногие фрагменты сочинений досократиков, коими мы обладаем, дошли до нас через мыслителей в большинстве случаев более поздних, чем Аристотель, мог исказить существующий у нас образ досократовского знания. Строго говоря, если бы мы обладали их полными текстами, то возможно, эти тексты очень мало походили бы на то, что мы понимаем под философией и наукой. Их современники сами должны были с удивлением воспринимать слово и дело Мудреца как пробуждение нового мира. Это было как пробуждение средь бела дня. И как повествует Платон в мифе о пещере, человек, выходящий из темноты под полуденное солнце, в первый момент чувствует слепящую боль и движется неуверенно, на ощупь, направляемый не новым светом, а скорее воспоминанием о предшествовавшем мраке. Глядя на мир и живя в нем, такой человек видит и живет при свете, но интерпретирует мир с точки зрения вышедшего из тьмы.

Отсюда заметен неясный и двойственный характер этой находящейся в состоянии пробуждения мудрости. С одной стороны, она движется в новом мире, в мире истины, но с другой - понимает и толкует его, опираясь на воспоминания, взятые из мира старого, из мифа. Поэтому эти мудрецы все еще облачены в одежды религиозного реформатора и восточного проповедника и говорят их языком. Их «открытие» предстает еще как своего рода «откровение». Когда Анаксимандр говорит нам, что Природа есть «первоначало», то роль, которую он ей отводит, чрезвычайно напоминает господство. Сама мудрость еще во многом похожа на религиозный устав: люди, посвящающие себя ей, должны прийти к b?ostheôrêtikos, теоретическому существованию, напоминающему жизнь религиозных общин, а философским школам присуши черты секты (пифагорейская жизнь).

Этот пока еще неясный характер новой Мудрости со всей очевидностью проявляется в двойной реакции, проходящей в умах, на саму идею The?s. «Первоначало» Анаксимандра продолжается у Ферекида в том, что имеет отношение к «господству», - это орфическая теокосмогония. И наоборот, это «первоначало», «основа» или physis, само начинает превращаться в The?s: таково создание Ксенофана. У Ферекида усилие ионийцев вновь теряется в мифе. У Ксенофана, наоборот, теогония постепенно превращается в разновидность ионической физики богов, первый набросок теологии.

Итак, с самого начала у нас имеются три составные части, которых София уже никогда не будет лишена: теория (ионийцы), жизнь (пифагореизм), новая религиозно-теологическая установка (Ксенофан). Но существование этих трех элементов оставалось туманным: был лишь намечен новый взгляд на мир и, тем самым, новый тип Мудрости.

Потребуется сделать еще шаг, чтобы привести ум Мудреца в иное состояние.

2. Мудрость как взгляд на бытие. В первой половине V века наступает решающий этап. Речь идет о творчестве Парменида и Гераклита.

Конечно, в понимании вселенной между Парменидом и Гераклитом существует глубокое противоречие - концепция неподвижности Парменида и концепция изменчивости Гераклита. Очевидно, что когда дело доходит до конкретизации, не все так просто и не все так легко. Тем не менее бесспорно, что противоречие, даже сведенное к своим истинным пропорциям, сохраняется. Однако мне представляется гораздо более важным не подчеркивать это противоречие, а настаивать на наличии общего измерения, в котором движется их мысль.

Для мудрости ионийцев умозрение относительно вселенной вело к открытию Природы, первоначала, из которого возникают вещи и - до некоторой степени - субстанции, из которых они сделаны. Итак, для Парменида и Гераклита «происходить от Природы» - значит «обладать бытием», а субстанция, из которой сделаны веши, соответствует «тому, чем вещи являются». Природа тем самым превращается в начало того, что вещи суть. Эта сопричастность Природы бытию (physis и eînai) есть почти сверхчеловеческое открытие Парменида и Гераклита. По сути дела, можно сказать, что только с них началась философия.

Однако по поводу этой интеллектуальной операции следует сделать некоторые замечания.

Было бы полным анахронизмом заявлять, что Парменид и Гераклит ввели, пусть самое скромное, понятие бытия. Так же верно, что их мысль относится к тому, что сегодня мы назвали бы бытием вообще. Нужно было бы продвинуться куда дальше по линии развития греческой философии, вплоть до Аристотеля, чтобы подойти к границам (только лишь к границам) проблемы, включающей в себя понятие бытия. У этих мыслителей отсутствует также умозрение, которое, достигая уровня понятия, двигалось, как сказал бы Гегель, по крайней мере, в стихи» бытия вообще. У Парменида предполагаемое бытие - плотная сфера; у Гераклита - огонь. Этого, конечно, должно было бы быть достаточно, чтобы истолкование их фрагментов сосредоточилось не на бытии и не на сущем вообще, а на Природе, - на той самой Природе, которую нам открыли ионийцы.

Действительно, поэма Парменида. как и сочинение Гераклита, носит название «О Природе». Но и при такой постановке вопроса не следует забывать, что ни тот, ни другой не стремились предложить нам ничего похожего на теорию субстанции каждой отдельной вещи. Скорее они пытались сказать нам нечто, относящееся к Природе, то есть к тому, что есть во вселенной прочного, независимого от бренности вещей, среди которых мы живем. Когда на фоне этой Природы перед их взором проходят вещи, то не только Парменид, но также и Гераклит (хотя по разным причинам) отдаляют их на второй план - всегда смутный и проблематичный, - где они и возникают перед нами, словно не полностью существуя и, стало быть, словно чуждые Природе, хотя беспорядочно и опирающиеся на нее. Зато единственное, что их интересует, это та же Природа, которая, поддерживая все вещи, не отождествляется с ними.

И Парменид, и Гераклит считали физику ионийцев недостаточной, поскольку она, в конечном счете, представляет собой концепцию, которая, стремясь говорить нам о Природе и, следовательно, о чем-то, являющемся первоначалом, опорой всех обычных вещей, кончает тем, что делает таковым только одну из них: воду, воздух и т.д. Но в своих сочинениях «О Природе» Парменид и Гераклит хотели сказать не это. Прежде всего, они отходят от «обиходного обращения» с обычными вещами, заменяя его «знанием», которого человек достигает, сконцентрировавшись, дабы проникнуть в истинную суть вещей. Человек, достигающий такого знания, поистине является Мудрецом. Итак, о том, что такое Природа, должна будет сказать нам мудрость Мудреца, но в какой-то степени и обычное знание, которым располагает простой человек в своей повседневной жизни.

Чем располагает этот Мудрец? Ранее мы уже это видели: тем, что грек назвал noûs (a мы пока назвали умом) и что следовало бы перевести как «мыслящий ум», дабы очертить новый виток Мудрости. Но это мышление не есть ни логическая мысль, ни умозаключение, ни суждение. Если употребить обычную школьную терминологию, то мы должны были бы назвать ее скорее «схватыванием» реальности. Лишь позже ученики Парменида и Гераклита переведут «схватывание» в «суждение». Причину этого мы еще увидим.

Все вещи предстают перед взором этого мыслящего разума, и он схватывает в них нечто общее, некую общую основу всего имеющегося.

Что же является общим всему? Мыслящий ум обладает не только способностью мыслить - мысль может как попадать в точку, так и ошибаться. Он обладает еще и глубоким и ясным восприятием, позволяющим нам точно и безошибочно постигать вещи. Поэтому он вручает нам вещи в их фактической реальности; или - прибегнем к схоластической терминологии - его формальным объектом является фактическая реальность. Она и есть общее для всего существующего.

Парменид и Гераклит, оба, считали, что вещи, независимо от того каким образом они проявляют себя в повседневной жизни, прежде всего имеют реальность, обладают реальностью, они суть. «То, что имеется» превращается в «то, что есть». Следовательно, Природа, если угодно, - это то, в силу чего имеются вещи. Тогда очевидно, что в качестве основы того, чем вещи являются, того, что они «суть», Природа получает название toe?n, «то, что пребывает в бытии». Рейнхард справедливо замечает, что средний род представляет здесь первую архаическую форму абстрактного. Теплые вещи содержат в себе «теплое». Аналогично, вещи, которые суть, (если мне будет позволено такое выражение) пребывают в бытии.

Я сознательно употребляю слово «пребывать», чтобы подчеркнуть, что «бытие» означает активность, действенность. Например, говоря: «это есть белое», мы даем понять, что глагол-связка «есть» в известной степени несет активное значение, в соответствии с чем «белое» - не просто атрибут, приданный субъекту, но результат действия, из него исходящего, то есть действия, состоящего в том, чтобы сделать вещь белой, или сделать так, чтобы вещь стала белой. Ни глагол «есть» не является простой связкой, ни понятие «бытие» не является простым отглагольным существительным. Строго говоря, речь идет об активном глаголе. Его можно было бы заменить глаголом «происходить» («случаться»), в смысле быть чем-то, именуемым реальностью. Итак, способ, каким Парменид и Гераклит понимают Природу, актуализует, не преследуя такой цели, смысл бытия как реальности. Они идут еще дальше и дают нам понятие этого физического «есть». Но его смысл заложен в той цели, к которой ведет этот путь. Этот подспудный, но явный по своим результатам смысл и является тем, что есть философского в физике Парменида и Гераклита, однако повторяю, без того, чтобы это тематически мыслилось в понятийной форме.

Мифология и религия

Существуют разные подходы к пониманию соотношения религии и мифологии. Некоторые исследователи пытаются противопоставить их, утверждая, что «религия подчиняет человека тайным силам», а мифология «дает крылья человеческому самосознанию», ибо «создает положительных героев и даже прекрасные образы богов как высшую ступень самосовершенствования человека». Таким образом, религия есть сила реакции, а мифология - сила прогресса (Тренчени-Вальдапфель). Однако это утверждение весьма сомнительно. Утверждать, что религия есть исключительная реакционная сила, - значит, уничтожать все то прекрасное и положительное, что внесла религия в развитие человечества. В чем же все-таки сходство и различие религии и мифа? Сходство состоит в том, что обе эти сферы глубоко личностные. В религии люди ищут веры, спасения, оправдания, утешения. В мифе люди также стараются проявить себя, высказаться, иметь свою историю. Но это же сходство рождает и различие.

Различие между мифом и религией состоит в том, что религия - это всегда утверждение личности в вечности, попытка спасения. Поэтому все религии включают в себя культ, вопросы, точнее, мифы о спасении души, о грехе, оправдании и т.д. Может ли миф существовать без этих проблем? Вполне. В мифе отсутствует самый нерв религии - жажда утешения и искупления. Что есть религиозного в образах греческих богов и героев или в образах русских мифических богатырей Алеши Поповича, Ильи Муромца? Ничего. Мифы описывают жизнь и деяния личностей, правда, каких-то особенных, весьма энергичных, но совсем не религиозных. Мифические персонажи не ищут спасения или утешения. Они действуют и очень активно: сражаются, мирятся, женятся, рождают детей, устраивают пиры и т.д. Миф по сути своей есть выражение внешней стороны личности, а религия и религиозные мифы - выражение внутренней, духовной стороны.

Миф возможен без религии, в то время как религия без мифа невозможна. Более того, во многих религиях, особенно на стадии национальных, мифы составляют содержание религиозных верований. Таковы, например, древнегреческая и древнеримская языческие религии, в которые включены мифы о Зевсе (Юпитере), Гере (Юноне), Афродите (Венере); египетская религия с мифами о вечно воскресающих и страдающих богах Осирисе и Исиде, и т.д. Но и в мировых религиях дело не обходится без мифов (христианские мифы о сотворении и конце мира, исламский миф о рае и др.). Таким образом, содержание мифов само по себе не религиозно, но, когда миф пытается объяснить причины многих непонятных явлений, он сам становится религиозным.

Так, во многих зооморфных или фитоморфных мифах ясно видны следы фетишизма (фетиш - идол, талисман ). У многих народов существовали священные рощи, священные деревья (лавр, кипарис), священные животные и пресмыкающиеся (корова, змея). Всякий, кто смел срубить такое дерево или убить священное животное, подвергался суровому наказанию. Обида дереву или животному наносила вред духу или богу, обитающему в дереве или в теле животного. В поздних анимистических мифах мы встречаемся с таинственными нимфами, морскими и речными духами, живущими тайной и непонятной для нас жизнью. В высшем своем развитии миф сам становится религиозным догматом (догматы о воскресении Христа, о непорочном зачатии).

Познавательные функции мифа

Основная функция мифа - объяснение причин происхождения того или иного явления и оправдание сущности этого явления. Однако возникает вопрос, если наука и большинство людей считают миф выдумкой или особой формой мироощущения, то обладает ли он способностью к познанию, и насколько соответствующим реальности является полученное знание? На этот вопрос многие исследователи (такие, например, как Ф.X. Кессиди, А.Ф. Лосев и другие) отвечают отрицательно. По мнению О.М. Фрейденберг, миф не может считаться объяснением чего-либо, ибо всякое нормальное объяснение предполагает корректную постановку вопросов и рациональную попытку от-ветов на них. А поскольку ничего подобного в мифе не наблюдается, значит, «первобытный человек вовсе «не ставил природе вопросы» и вовсе не отвечал на них».

Во всех этих высказываниях отчетливо прослеживается одна общая мысль: если объяснение не является «нормальным» (рассудочным, рациональным), то есть научным или философским, то оно не является вовсе объяснением. Однако следует отметить, что древние люди вели и развивали (и для своих условий весьма успешно) хозяйственную и социальную жизнь. Они были способны к довольно сложным обобщениям и классификациям (тотемистическим), могли выстраивать достаточно длинные цепочки причинно-след-ственных связей (в производственной и экономической деятельности), умели абстрагировать от вещей отдельные свойства, переносить их на другие вещи (ассоциативное мышление). Правда, все эти обобщения и классификации, причины, абстракции, ассоциации не были обставлены научно и потому не соответствовали правилам формальной логики. Но от этого они не становились менее эффективными ни в познавательном, ни в технологическом отношении.

При-ведем слова одного зулуса, рассказывающего этнографу о возникшем в нем ду-ховном состоянии: «Погода была пасмурная. Я сел на скалу и стал задавать себе вопросы: да, грустные, потому что я не в силах был на них ответить. Кто касается звезд своими руками? На каких столбах они держатся? Я спрашивал себя также: воды никогда не устают, у них нет другого дела, как течь не переставая от утра до ночи и от ночи до утра; но где же они останавливаются, и кто заставляет их течь таким образом? И облака тоже приходят и уходят и изливаются водою на землю. Откуда они приходят? Кто посылает их? Я не могу видеть и ветра, но что же он такое? Кто несет его, заставляет его дуть, реветь и пугать нас? Разве я знаю также, как растет хлеб? Вчера у меня в поле не было ни былинки; сегодня я пришел туда и нашел их уже несколько. Кто мог дать земле мудрость и силу, чтобы произвести это?»6 Это уже вопросы, касающиеся не просто отдельных сторон повседневной жизни человека, но глубоко философские вопросы. При этом ответы на возникающие в нем вопросы он ищет не в окружающем мире, а в себе самом, внутри себя.

Древний человек чувствовал, знал и понимал природу лучше, чем человек современный. Он не знал «законов природы», но зато он знал Природу, он ею жил, ею воспитывался, в ней умирал. Природу он знал лучше потому, что судил о ней в более широком, нежели наука, контексте, рассматривая ее в единстве с собой. А потому он знал лучше и человека. В том и состоит познавательная ценность мифологии (одна из ценностей), что она доносит до нас хотя бы обрывки тех древних знаний, которые были утрачены европейской культурой, в том числе и при помощи науки. Наука - далеко не единственный способ получения и обобщения знаний и далеко не единственный критерий их оценки на истинность. Великие культуры древности - Египет, Месопотамия, Индия, Китай - накопили колоссальный объем знаний, опережавших вплоть до XV в. достижения европейской культуры, но науки так и не создали. Пример Китая в этом отношении особенно показателен. Китай дал миру порох, компас и книгопечатание, механические часы и технику железного литья, точную картографию и арочные мосты, фарфор и бумагу.

Китайцы смогли развить великолепную технику вычислений и применить ее во многих областях практики. Однако все созданное китайской культурой разнообразие форм познавательной деятельности, хотя и имитирующее подчас в наших глазах научное знание, было по своей сущности чем-то глубоко от него отличным. Познавательные возможности мифологического способа мышления необычайно богаты. В отличие от науки, которая пользуется формально-логическими способами познания и формулирования идей, мифологические способы познания действуют на уровне подсознания. При погружении в подсознание, на любой его ступени, идея созерцается не в виде абстрактного понятия - это прерогатива логического мышления, а в виде чувственного - видимого или слышимого - образа (идея-образ, смыслообраз), то есть в символической форме. Образ этот требует расшифровки.

Смысл образа усматривается либо непосредственно, еще на уровне подсознания, например, «голоса», слышимые Жанной Д"Арк и диктующие ей линию поведения в той или иной жизненной ситуации, либо в результате своеобразного анализа жизненной ситуации, породившей этот образ, например, толкования снов. Существуют и другие способы извлечения информации из подсознания - так называемое «автоматическое письмо», диагностика и целительство на расстоянии (по фотокарточке или по телефону), всевозможные гадательные системы (руны, Таро, Ицзин) и многие другие. И все эти знания и технологии зафиксированы в символической форме в мифах. Так что миф был и остается не только единственной формой накопления и хранения добываемых древними людьми знаний, но и единственной формой фиксации и трансляции последующим поколениям древних учений. В этом и заключается главная его познавательная функция. «Мифология, - го-ворит Я.Э. Голосовкер, -была для эллинов теорией познания».

Кроме того, и это, пожалуй, самое важное, мифология остается одним из главных средств погружения человека в подсознание и, следовательно, в творчество. Не случайно, по-видимому, великие мыслители - философы, художники, ученые, реформаторы - являются в то же время и великими мифотворцами. Помимо разнообразных и многочисленных технологий погружения в подсознание древние мифотворцы изобрели целый ряд универсальных принципов, методов, приемов и правил познавательной деятельности. Правда, применялись они, как правило, неосознанно, спонтанно: познавательные задачи древними людьми отчетливо не ставились, а результаты познания целенаправленно не осмысливались; да и сами эти познавательные принципы, методы, приемы никогда ими в качестве таковых, по-видимому, не воспринимались. Однако это не мешало нашим далеким предкам успешно познавать себя и мир. К числу таких универсальных мифологических методов познания относится образность. Образность является основой миросозерцания.

Следует провести разницу между мышлением и миросозерцанием. Мышление есть высшая ступень познания, осуществляемого с помощью абстрактных логических категорий (например, в математике мы пользуемся понятиями точка или линия, за которыми стоят реальные тела или пространственные измерения). Миросозерцание - это познание мира, осуществляемое при помощи чувственных, наглядных образов и ощущений . Сталкиваясь с проявлениями практических действий, или проявлениями стихий, люди фиксировали эти состояния и придавали им обобщенный вид. Для примера можно взять уже упоминавшийся миф о Медузе Горгоне, существе с прекраснейшей женской головой. Но красота Горгоны одновременно и притягивает и ужасает. Красота несет смерть. Трудно сейчас объяснить происхождение этого мифа, но, вероятнее всего, он появился как результат наблюдений над тем, как меняется вид рассерженной женщины. В других мифах присутствуют наблюдения над природой.

Например, природные боги Зевс, Перун, Аматэрасу (японская богиня) олицетворяют собою гром и солнце. Были боги дождя, ветра, морей и т.д. Через мифы люди по-своему объясняли, почему идет дождь, звучит гром, происходит землетрясение, шторм на море и другие явления. Порою эти объяснения наивны. Но на самом деле, они есть особая форма мироощущения и миросозерцания. Из этих форм мироощущения и видения рождается следующая (вторая) особенность мифа - синкретизм. Синкретизм (от греч. - соединение)это нерасчлененность, характеризующая неразвитое состояние какого-либо явления. Синкретизм можно выявить на примере греческих или славянских верховных богов. Зевс (в славянской мифологии Перун) весьма многозначен и наделяется одновременно многими смыслами. Он управляет миром («отец богов и людей»), определяет смену времен года (олицетворяет законы природы), представляет собою природу (потому что он есть гром и молния), берет на себя право наказывать или миловать (воплощение права и справедливости).

Таким образом, мы видим, что, наделяя богов многочисленными функциями, древние одновременно считали, что они не просто выполняют те или иные действия, но они сами и есть эти действия или явления природы. Мифологические образы Зевса и Перуна это не просто «фантастическое» отображение какого-либо явления природы или исторического события: они представляет собою творение в воображении людей и с помощью их воображения иной действительности. В этом процессе творения отсутствуют логика и рациональность. Для мифа не существует грани естественного и сверхъестественного, объективного и субъективного. В мифе переплетаются вымысел и вера, зачатки знаний и предрассудки, религиозные и нравственные представления, художественно-эстетические чувства. Отделить одно от другого просто невозможно.

Мир мифа гармоничен, строго упорядочен и не подвластен логике практического опыта. Недостаток знания восполняется образностью и ассоциативностью. Миф существует как некая гипотеза, импровизированное суждение по поводу реальности. И, создавая такую реальность, человек принимает ее как единственно достоверную . Мифические образы сложны и диалектичны. Диалектика - это учение о взаимосвязи явлений и наиболее общих законах природы, общества и мышления. Стержнем диалектики является закон единства и борьбы противоположностей. Диалектика подчеркивает, что мир в целом или взятое в отдельности явление одновременно и противоречиво, и целостно (едино). Так, в образе Медузы Горгоны сочетаются одновременно и прекрасное, и безобразное. В мифах День противопоставляется Ночи, но оба эти явления не могут быть друг без друга, и потому составляют целостность мира. Боги бессмертны, но все же для поддержания бессмертия они вынуждены пить нектар бессмертия или есть яблоки бессмертия.

Любовь правит миром, но ей противостоит Ненависть. Интересно то, что эти противоположности конкретны и воплощены в индивидуальных чертах героев или богов. Великолепно представлены диалектичность и синкретизм в прекрасном греческом мифе о сотворении мира. Вначале был Хаос - одно неразделенное целое, в котором были перемешаны все элементы мира. Хаос - это одновременно и некое архаическое божество, и природа, и беспорядок, и страх (синкретизм). Из него, без всяких внешних причин, само собою, родились две противоположности - Земля и Небо (также не то божества, не то люди, не то силы природы). Далее Земля и Небо рождают других многочисленных богов (или силы природы): ветер, океан, зарю, реки, ночь, любовь, вражду и т.д. Затем между всемимногочисленными стихиями (или богами) разворачивается жестокая война, которая заканчивается победой Зевса. Он-то и становится верховным богом, и только после этого в мире устанавливается порядок и гармония.

Анализируя этот миф, мы тотчас обнаруживаем основную черту мышления древних: чтобы объяснить причины происходящих событий или объяснить устройство и содержание какого-либо явления, будь то космос, политическое и семейное событие, они избегали мыслить прямолинейно. Вместо этого они рассматривали явление с разных, может быть, даже прямо противоположных точек зрения. И этот подход обнаруживал, что нет однозначных решений проблем, нет целостного представления без учета противоположностей. Особый способ мифологического познания мира - образцовость . Пространство мифа закрыто, завершено, и единственное движение, возможное в нем, - повтор, воспроизведение уже некогда свершившегося. Все, происходящее в мифе, принимается людьми как образец для подражания или отрицания. Миф о героях или богах говорит: поступай так, как поступают герои. В то же время он дает образцы негативного поведения и формирует негативное к ним отношение. Показателен в этом отношении греческий миф о ящике Пандоры.

Он рассказывает о том, как в мире появились несчастья, болезни, зависть, сплетни и другие напасти. Пандора была обыкновенная женщина, которой боги дали на сохранение ящик и велели не открывать его. Но Пандора была любопытна и не могла удержаться от соблазна. Она открыла ящик, а оттуда высыпались болезни, смерть, голод и другие несчастья, которые с тех пор и преследуют человечество. Имя Пандоры стало нарицательным для любопытных. В то же время с образом Пандоры сливается образ женщины вообще. Женщина любопытна, несносна, словом, - все зло происходит от женщин. В противоположность ей, Геракл, Персей - это великие герои, образцы для воинского и морального подражания, хотя за ними числятся и хитрость, и коварство. Достаточно только вспомнить, что Персей обманул доверчивых слепых волшебниц, чтобы завладеть их единственным сокровищем - волшебным глазом. Эти и другие мифологические примеры формировали сознание на последующие века. Миф формирует ощущение антропоморфизма.

В результате явления природы становятся одушевленными, чувствующими. Антропоморфизм - перенесение человеческих свойств на весь окружающий мир - ставит человека в положение объекта и одновременно принципа, с помощью которого моделируются и объясняются все явления социального, природного и космического порядка. Иными словами, человек оказывается здесь в основании мира, становится его, так сказать, «первоначалом» (принцип единства мира), связывает все со всем (принцип всеобщей связи), является необходимой предпосылкой и условием всех происходящих в мире изменений (принцип причинности и принцип развития). Даже в самой архаической своей форме, когда Вселенная представляется состоящей из частей тела погибшего великана, антропоморфизм содержит в себе, по существу, все основные универсальные методы познания: анализ (расчленение тела великана на части) и синтез (конструирование из них космоса), индукцию (перенесение свойств человека на космос) и дедукцию (выведение из космического устройства структуры родовых, социальных и сакральных отношений), абстрагирование (отделение от предметов отдельных элементов и свойств) и обобщение.

По существу, каждая из охарактеризованных нами ранее особенностей мифологии (антропоморфизм во всех его видах, символизм, традиционность и др.) выполняла ту или иную гносеологическую функцию - познавательный принцип, метод, прием, способ получения, хранения и трансляции знаний. Но ни сами эти особенности, ни выполняемые ими функции древними людьми, не только не отграничивались друг от друга, но и вообще не осознавались в качестве каких-то особых структур. Как и все другие элементы мифологического мировоззрения, они были связаны между собою синкретически (каждая включала в себя все другие) и представляли собою неразложимую целостность. Никаких увиденных нами «особенностей» древний человек в своем мировоззрении не усматривал.

1.Введение

Возникновение философского знания

Философия как особая форма культуры и духовного освоения мира возникла примерно в середине первого тысячелетия до н.э. одновременно и независимо друг от друга в трёх регионах - в Индии, Китае и Греции. Одновременность её появления говорит нам о не случайности этого процесса. Автором термина "философия" стал известный греческий математик и философ Пифагор. Как и многие другие греческие мыслители, он имел свою школу, в которой был единственным преподавателем. Рассказывают, что однажды ученик, восхищённый его лекцией, воскликнул: "О, Пифагор, ты - софос!". Софос - значит "мудрец". На что учитель скромно ответил: "Я не софос, а всего лишь философос", то есть "любитель мудрости". Стало быть, слово "философия" переводится как "любовь к мудрости". На Руси, например, философов долгое время так и называли - "любомудры".

Первые философы были универсалами, энциклопедистами; они с равным любопытством исследовали природу и человека, космос и жизнь общества, не отделяя одно от другого. Экспериментальных методов ещё не существовало, поэтому в их теориях было много фантазии и интуитивных догадок, в прочем гениальных. Наибольшее развитие в это время получают области знания, требующие "чистого" мышления: логика, геометрия, философия. Однако именно эти знания со временем легли в основу зарождения и развития таких наук, как астрономия, механика, медицина и т.п. Поэтому философию часто называют "матерью всех наук", сравнивая её с корнями дерева, от которых, как ветви, произрастают и питаются другие области знания.

Философия возникла не на пустом месте. У неё были предшественники - мифология и религия, которые появились раньше и если подходить исторически, Философия стала третьей ступенью в познании мира. Почему же возникла необходимость в новом подходе к познанию действительности, и в чём эта новизна, собственно, состояла? Две причины объясняют это.

Первая была социальной по своей природе. Дело в том, что становление мифологического и религиозного сознания быстро обрастало своего рода социальной инфраструктурой: возникали и закреплялись культы, обряды, традиции, которые играли громадную роль в жизни общества, а всякие отступления от правил сурово карались. Естественно, в таких условиях неизбежно выделялся слой людей, которые занимались всем этим профессионально: колдуны, шаманы, жрецы, священнослужители и т.п. Эти "должности" обладали большой притягательной силой, так как их субъекты обретали большую власть и диктовали свою волю. Сами идеи, которым эти люди были призваны служить, в конце концов, отступали на второй план, а на первом оказывались корыстные интересы клана служителей. Иначе говоря, как это всегда бывало в истории, идеология, кажущаяся сперва вполне невинной и даже привлекательной, рано или поздно становится всего лишь орудием власти в руках идеологов. Но как только это происходит, инакомыслию, дискуссиям и поискам истины сразу приходит конец, ибо другой образ мышления расцени-

вается как угроза для власти. С учётом этого становится понятно, что философия возникает как реакция мыслящих людей на узурпацию права на истину со стороны идеологов, как стремление к свободомыслию, когда поиск истины ограничен лишь уровнем интел-

лекта, а не чьими-то корыстными интересами.

Слова древнегреческого философа Платона: "Мы пойдём за истиной, куда бы она нас ни привела", - прекрасно иллюстрируют это настроение, одновременно намекая, что свободное философское познание - не такое уж безопасное занятие.

Вторая причина возникновения философии - сугубо познавательная: её появление было связано с попытками объяснить мир из него самого, не привлекая для этого третий элемент - божества. Что именно лежит в основе вещей - дух или субстанция, или то и другое вместе - это уже иной вопрос. Но первых философов, при всех различиях их позиций, при всём разнообразии их фантазий и догадок, объединяло то, что все они исходили из единства мира, из связи всего со всем; из идеи, что в мире нет ничего другого, кроме самого этого мира. Это был как бы возврат к синкретизму мифов, но уже более высокого порядка, обогащенный накопленными знаниями и развитием материального производства.

Предмет философского знания

Термин "философия" происходит от греческих слов phileo - любовь и sophia - мудрость и означает любовь к мудрости. На вопрос, что же такое мудрость сами философы отвечали на него по-разному и мудрствовали каждый по-своему. С этим связано и различное понимание философии. Первым, кто объяснил слово "философ", был Пифагор (вторая пол. VI в. - начало V в. до н. э.) Ему принадлежит высказывание: "Жизнь... подобна игрищам: иные приходят на них состязаться, иные - торговать, а самые счастливые - смотреть; так и в жизни иные, подобные рабам, рождаются жадными до славы и наживы, между тем как философы - до единой только истины". Согласно Пифагору, смысл философии - в поиске истины.

Другого мнения придерживались софисты (греч. sophistes - мастер, художник). Главная задача философа, считали они, - научить своих учеников мудрости. Мудрость они отождествляли не с достижением истины, а с умением доказывать то, что каждый сам считает правильным и выгодным. Для этого признавались приемлемыми любые средства, вплоть до различного рода уловок и ухищрений.

Древнегреческий мыслитель Платон полагал, что задача философии заключается в познании вечных и абсолютных истин, что под силу лишь философам, которые от рождения наделены соответствующей мудрой душой. Философами поэтому не становятся, а рождаются. По мнению Аристотеля, задача философии - постижение всеобщего в самом мире, а ее предметом являются первые начала и причины бытия. При этом философия является единственной наукой, которая существует ради самой себя и представляет "знание и понимание ради самого знания и понимания".

Следует отметить, что понимание предмета философии связано и с социально-историческими условиями. Так, например, разложение общества (греческого, античного, средневекового и т.п.), безусловно, повлияло на появление концепций, согласно которым философия призвана освободить человека от страха перед будущим и страданий и способствовать достижению счастья и душевного здоровья.

Философию отличает разнообразие подходов (и пониманий) к своему собственному предмету, что свидетельствует о его плюралистическом (множественном) характере.

Однако сказанное вовсе не означает, что различным философским концепциям не присуще общее. Можно вычленить существенные моменты, свойственные предмету философии вообще: исследование наиболее общих вопросов бытия. При этом сама проблема бытия понимается в универсальном смысле. Бытие и небытие; бытие материальное и идеальное; бытие природы, общества и человека; анализ наиболее общих вопросов познания. Познаваем или непознаваем мир; каковы возможности, методы и цели познания; в чем заключается сущность самого познания и что есть истина; каков субъект и объект познания; изучение наиболее общих вопросов функционирования и развития общества; исследование наиболее общих и существенных вопросов человека.

Таким образом, философию можно определить как учение об общих принципах бытия, познания и отношений человека и мира. Прежде всего, философия всегда оформляется в виде теории, формулирующей свои категории и их систему, закономерности, методы и принципы исследования. Специфика философской теории заключается в том, что ее законы, категории и принципы носят всеобщий характер, распространяются одновременно на природу, общество, человека и само мышление. В последнем случае философия выступает как мышление о мышлении. Предмет философии непременно включает и рассмотрение вопроса о том, что такое сама философия, изучение ее истории.

Структура и специфика философского знания

По свидетельству античных авторов (Диоген Лаэртский), слово "философия" встречается впервые у Пифагора, а в качестве названия особой сферы знания, термин "философия" впервые употреблялся Платоном. Зарождение философии исторически совпадает с возникновением зачатков научного знания, с появлением общественной потребности в целостном воззрении на мир и человека, в изучении общих принципов бытия и познания. Первые философы античного мира (Древняя Греция) стремились главным образом открыть единый источник многообразных природных явлений. Поэтому природа (по греч. фюсис; физика) стала первым всеобщим объектом, к которому обратилась философии, и в связи с этим сформировалось первое философское учение - натурфилософия (философия природы), которая явилась первой исторической формой философского мышления, первой философской дисциплиной в структуре философии (первыми физиологами были Фалес, Анаксимандр, Анаксимен, Гераклит).

По мере накопления научно-философских знаний (природных, личностных и общественных) и выработки специальных приёмов исследования (аналитических - логических, математических) начался процесс специализации нерасчленённого знания, выделения математики, астрономии, медицины. Первоначально эти науки входили в состав философского знания. Но постепенно начинается и ограничение круга проблем, которыми занимается философия, происходит развитие, углубление, обогащение собственно философских представлений, возникают различные философские теории и течения. В ходе предметного самоопределения философии и её внутренней дифференциации (специализации) сформировались следующие философские дисциплины: онтология (от греч. онтос - бытие, сущее) - учение о бытии (или о первоначалах всего сущего): проблема бытия понимается здесь в универсальном (всеохватывающем) смысле ("почему есть нечто, а не ничто" - один из первых философских вопросов), анализируются бытие (сам принцип существования), небытиё (возможно ли не существование, ничто), бытие материальное (природа) и идеальное (идея, мысль, дух). Часто онтология в истории философии отождествлялась с метафизикой, поскольку бытие рассматривалось не как то, что существует, а как то, что позволят всему существовать, само этим существующим не являясь:

гносеология, эпистемология (от греч. гносис, эпистеме - знание) - теория познания, анализ наиболее общих вопросов познания: познаваем или непознаваем (агностицизм) мир, каковы возможности, методы и цели познания; в чем сущность познания и что есть истина; кто субъект и что является объектом познания;

логика (от греч. логос - мысль и слово одновременно) - наука о формах правильного (т.е. связного, последовательного, доказательного) мышления; формами такого правильного (т.е. в соответствии с правилами логики, отражающей реальные процессы действительности) были понятия, суждения, умозаключения;

этика (от греч. эйкос - относящийся к нравам, характеру, поведению) - наука о нравственности, морали как формам общественного сознания, о должном и правильном поведении человека среди себе подобных; проблемы этики связаны с проблемами свободы воли, природы нравственного поведения и его принципов, справедливости, добродетели, высшего блага, пользы и счастья как последствий человеческого поведения;

эстетика (от греч. аестетикос - чувствующий, чувственный) - наука о художественном и ценностном освоении мира: изучает принципы и условия творческого преобразования и изображения мира в таких категориях, как красота, прекрасное, возвышенное, безобразное, эстетическое восприятие, вкус, трагическое и комическое.

Структуру философии в целом можно связать с такими тремя осваиваемыми ею явлениями, как истина, добро и красота (и в связи с этим выделять в ней философские дисциплины).

Начиная с эпохи Возрождения (14-16 века) процесс размежевания между философией и частными науками протекает ускоренными темпами. Возникает представление о естественной положительной науке, ограничивающейся преимущественно фактическими, опытными (эмпирическими) исследованиями. Специфику же философии теперь видят, прежде всего, в ее отвлечённости (спекулятивности, оторванности от опыта), абстрактности, умозрительности, теоретичности, которая очень часто вступает в противоречие с фактами и реалиями действительности. В это время философия еще продолжает заниматься общетеоретическими вопросами естественных наук. Но так как философское исследование теоретических проблем частных наук не опиралось на достаточный для этой цели эмпирический материал, то оно носило умозрительный характер, и его результаты часто вступали в противоречие с фактами. На этой почве возникло противопоставление философии частным наукам. В 17-19 вв. создавались системы, в которых естествознанию противопоставлялась философия природы (противопоставлявшаяся физике), философия истории - истории как науке, философия права - правоведению. Считалось, что философия способна выходить за пределы опыта, давать "сверхопытное" знание. Но такого рода иллюзии опровергались дальнейшим развитием частных наук.

В современном мире наука представляет собой разветвлённую систему знания. Все известные явления мира оказались в "частном" владении той или иной специальной науки (физики, биологии, географии). Однако в этой ситуации философия отнюдь не утрачивает своего значения (вопреки позитивизму, полагавшему, что с развитием естественных наук потребность в философии как отдельной от наук деятельности отпадает). Напротив, отказ от претензии на всезнание позволил философии более четко самоопределиться. Каждая наука исследует специфически определённую систему закономерностей, но ни одна частная наука не изучает закономерности, общие для явления природы, развития общества и человеческого познания. Эти закономерности и являются предметом философии, определяя ее специфику.

Уже в 20 веке внутри философии сформировались различные новые специальные дисциплины, связанные с характерным для философии обобщенным и абстрактным способом рассмотрения явлений действительности: философия языка (проблемы соотношения языка и действительности, языка и мысли, выразимости мыслей в языке), философия науки (проблемы научного знания, развития науки, методов науки), философская антропология (исследование наиболее общих и существенных вопросов человека, его природы и эволюции).

Философского знания (1)Реферат >> Философия

1. Предмет философии 1.1 Истоки возникновения науки 1.2 Основные функции 2. Специфика философского знания Заключение Список литературы...