21 декабря 1896 года родился Константин Константинович Рокоссовский, маршал Советского Союза, один из главных творцов победы в Великой Отечественной войне.
Константин Рокоссовский
Путаная биография польского дворянина
У Константина Константиновича Рокоссовского была увлекательная жизнь, которая могла бы стать основой для создания шедевра мировой литературы, подобного «Трём мушкетерам». Но, увы, маршалу Рокоссовскому не достался свой Александр Дюма. Хотя, впрочем, возможно, всё ещё впереди.
Биография Константина Константиновича Рокоссовского настолько окружена легендами, что разобраться в том, где правда, а где вымысел, практически невозможно.
Потомков маршала более всего коробят рассказы о его бесконечных романах. По правде говоря, странно было бы, если бы красавцу-военному не приписывали бы целый ворох амурных побед.
Но женат маршал был только один раз и всю жизнь любил свою супругу.
Настоящее отчество Константина Рокоссовского – не Константинович, а Ксаверьевич. Его отцом был обедневший польский дворянин
Путаница в биографии Рокоссовского начинается с момента рождения. День известен точно - 21 декабря, а вот с годом и местом всё не так однозначно. В официальной биографии значился 1896 год, а местом рождения - город Великие Луки. Этот город появился в биографических данных уже после того, как маршал стал дважды Героем Советского Союза. Дело в том, что по закону на родине дважды Героя устанавливался бронзовый бюст. Ставить такой бюст в Варшаве, где на самом деле родился Рокоссовский, было не слишком корректно. В итоге выбрали Великие Луки.
Год рождения в разных анкетах тоже указан разный - где-то 1896-й, а где-то 1894-й. 100-летие маршала официально отметили всё-таки в 1996 году. Настоящее отчество Константина Рокоссовского - не Константинович, а Ксаверьевич. Его отец, обедневший польский дворянин, работал на железной дороге, мать, белоруска по национальности, была учительницей.
Когда Рокоссовский стал известным советским полководцем, биографию скорректировали, убрав из неё упоминание о дворянстве - любимый маршал должен был быть ближе к народу.
Впрочем, «ближе к народу» Костя стал очень рано, в шесть лет, когда умер отец. В 15 будущий маршал стал круглым сиротой, а из близких родственников у него осталась лишь сестра, с которой он потеряет связь с началом Первой мировой войны на долгих тридцать лет.
Мастер конного боя
С началом войны в 1914 году молодой Костя Рокоссовский добровольцем поступает в 6-й эскадрон 5-го Каргопольского драгунского полка 5-й кавалерийской дивизии 12-й армии. На войне Рокоссовский зарекомендовал себя как кавалерист смелый и решительный, был отмечен наградами. Там же, на фронте, он сблизился с революционерами, с которыми в декабре 1917 из распавшегося драгунского полка перешёл в Красную Гвардию.
К августу 1918 года красный кавалерист Рокоссовский дослужился до командира эскадрона 1-й Уральского имени Володарского кавалерийского полка.
Рокоссовский был не только умелым командиром, но и непревзойдённым мастером конного боя. 7 ноября 1919 года красный командир сошёлся в поединке с заместителем начальника 15-й Омской Сибирской стрелковой дивизии армии Колчака, полковником Вознесенским. Удар шашки Рокоссовского стал смертельным для белогвардейца.
Рокоссовский никогда не жалел себя. В 1921 году полк под его командованием разгромил 2-ю бригаду генерала Резухина из Азиатской конной дивизии барона Унгерна. В том бою Рокоссовский был тяжело ранен. За победу в данном сражении он был награждён орденом Красного Знамени.
По окончании Гражданской войны, в 1923 году, молодой, но перспективный военный женился на Юлии Барминой. Она останется его супругой до самого конца, хотя их отношения нельзя назвать простыми и безоблачными.
Родные маршала вспоминают, что он всегда тянулся к домашнему уюту, но служба не позволяла ему жить подобной жизнью.
В жерновах «Большого террора»
В 1924 году Константин Рокоссовский стал слушателем Кавалерийских курсов усовершенствования командного состава, где вместе с ним учился ещё один человек, которому предстояло сыграть великую роль в истории страны - Георгий Жуков.
Интересно, что по карьерной лестнице Рокоссовский поднимался быстрее - в 1930 году он командовал 7-й Самарской кавалерийской дивизией, в которой Жуков под его началом служил комбригом.
Блестящая военная карьера Рокоссовского, как и многих других военных, прервалась во время «Большого террора». В июне 1937 года его исключили из партии, в июле уволили из РККА, а в августе арестовали по обвинению в связях с польской и японской разведкой (Рокоссовский долгое время служил в Забайкалье и был кавалерийским инструктором в Монголии).
Он угодил в машину террора в самый разгар репрессий и, казалось, был обречён. Однако признавать свою вину Константин Константинович не стал и на товарищей показаний не дал. О том, что происходило с ним в тюрьме, маршал впоследствии говорить не любил, бросая коротко: «Если за мной ещё раз придут, живым не дамся».
После смены руководства НКВД и прекращения «Большого террора» начался пересмотр многих дел. В условиях надвигающейся войны стране необходимы были грамотные военные кадры, и власти возвращали из мест не столь отдалённых тех, кого ещё можно было возвратить.
22 марта 1940 года Константин Рокоссовский был освобождён, реабилитирован и полностью восстановлен в правах. Вскоре ему было присвоено звание генерал-майора.
Группа генерала Рокоссовского
Начало Великой Отечественной войны Рокоссовский встретил в качестве командира 9-го механизированного корпуса. Гитлеровцы сразу почувствовали, что здесь они столкнулись с серьёзным противником. Разгромить силы Рокоссовского и окружить корпус им так и не удалось. Военачальник умело изматывал противника в боях, а отступал только по приказу.
Таких командиров, как Рокоссовский, в начале войны остро не хватало, и генерал превратился в «пожарного». В июле 1941 года ему было поручено наладить оборону в районе Смоленска. При этом генералу выделили группу офицеров, радиостанцию и два автомобиля, а войска он должен был собрать сам, останавливая хаотично отступающие и выходящие из окружения подразделения.
Константин Рокоссовский (слева) и маршал Советского Союза Георгий Жуков. Великая Отечественная война 1941–1945 годов. Польша, 1944 год
Самое удивительное, что с этой задачей Рокоссовский справился блестяще. Соединение, собранное им, в течение некоторого времени так и называлось - «группа генерала Рокоссовского», пока ему не было присвоено наименование 16-я армия. Сам Рокоссовский за умелые действия был произведён в генерал-лейтенанты.
Пройдёт совсем немного времени, и после окружения в районе Вязьмы Рокоссовскому придётся вновь выполнять ту же задачу - из разрозненных, павших духом частей собирать силу, способную прикрыть Москву.
Именно под началом Рокоссовского дрались курсанты военных училищ, бойцы дивизии Панфилова, конники Доватора… В битве за Москву засиял на весь мир талант двух отечественных военных гениев - Константина Рокоссовского и Георгия Жукова.
Жуков и Рокоссовский отныне всё время будут идти рядом, хотя их личные отношения вряд ли можно назвать простыми.
Великая Отечественная война 1941-1945 гг. Командующий Донским фронтом Константин Рокоссовский и генерал Павел Батов (справа) в окопе под Сталинградом
Берлин отдали Жукову
В марте 1942 года генерал Рокоссовский был тяжело ранен. На восстановление ушло два месяца, и уже в мае 1942 года он возглавил Донской фронт. При участии Рокоссовского была разработана операция «Уран» по окружению и разгрому 6-й немецкой армии Паулюса под Сталинградом. Именно войска Рокоссовского во исполнение этого плана будут громить взятых в кольцо гитлеровцев, и именно ему сдастся сам немецкий фельдмаршал Фридрих Паулюс.
За операцию под Сталинградом Рокоссовский получил звание генерал-полковника, а сам Сталин начал называть его по имени-отчеству. Подобного обращения, кроме Рокоссовского, удостаивался только начальник Генерального штаба Борис Михайлович Шапошников.
Авторитет Рокоссовского вырос неимоверно. Ему, уже в звании генерала армии и командующего Центральным фронтом, удалось отстоять оборонительную стратегию Курской битвы, которая принесла успех советским войскам.
В 1944 году Рокоссовский вместе Георгием Жуковым и Александром Василевским разработал план наступления в Белоруссии - операцию «Багратион». Именно Рокоссовский отстоял идею двух главных ударов во время наступления, позволивших сломить оборону противника и устроить гитлеровцам разгром, сопоставимый с катастрофой, которую пережили советские войска в 1941-м году.
Летом 1944 года войска 1-го Белорусского фронта под командованием маршала Рокоссовского прорвались к предместьям Варшавы, где полыхало антигитлеровское восстание. Позже польские историки будут обвинять советские войска в бездействии, нежелании помочь полякам.
Можно только догадываться, какие чувства бушевали в душе у маршала, когда он видел вблизи родной город, которому ничем не мог помочь. Войска были вымотаны, тылы отстали - в этих условиях помочь Варшаве было невозможно. Бросать же своих солдат на бессмысленную смерть никогда не было стилем Рокоссовского.
К осени 1944 года стало ясно, что задача наступления на Берлин и взятия гитлеровской столицы будет поставлена 1-му Белорусскому фронту. Рокоссовский уже размышлял над тем, как её выполнять, когда внезапно поступил приказ Сталина: принять 2-й Белорусский фронт, командование 1-м передать Георгию Жукову.
В чём была причина такого решения? Честь взятия Берлина Сталин решил отдать русскому? Вождь вбивал клин между полководцами? Об этом спорят до сих пор. Но факт есть факт - Берлин брали войска под командованием Георгия Жукова. 2-й Белорусский фронт под командованием Рокоссовского действовал также блестяще, нанеся поражение группировке немцев в Восточной Померании.
Польский министр
Два самых успешных полководца Великой Отечественной войны будут главными участниками Парада Победы 1945 года - Георгий Жуков принимал Парад, а Константин Рокоссовский командовал им.
Их личные отношения так и останутся сложными - в 1957 году, когда Жуков попадёт в опалу, Рокоссовский окажется среди тех представителей генералитета, кто выступит против него.
В послевоенной биографии Рокоссовского будет совершенно уникальный период - с 1950 по 1956 годы он станет министром обороны Польши и в этой должности сделает многое для реформирования польской армии. Националисты будут называть его «сталинским наместником», а после разоблачения «культа личности» власти Польши добьются у СССР согласия на смещение Рокоссовского с поста. Однако те поляки, которые работали вместе с маршалом, сохранили о нём самые тёплые воспоминания.
По возвращении в СССР Рокоссовский дважды будет занимать пост заместителя министра обороны и до последних дней останется в строю.
В декабре 1966 года маршал Константин Рокоссовский станет одним из тех, кто будет нести на своих плечах гроб с останками Неизвестного солдата и опустит его в могилу в Александровском саду. Так великий полководец отдаст последний долг своим бойцам, вместе с которыми он отстоял Москву в 1941-м.
Константина Константиновича Рокоссовского не стало 3 августа 1968 года. Военачальника всего за несколько месяцев погубил рак. Незадолго до своей смерти он закончил книгу своих мемуаров «Солдатский долг». Прах маршала был похоронен в Кремлёвской стене.
«Клуб сыновей маршала»
Легенды, связанные с именем маршала Рокоссовского, в первую очередь касаются его побед на любовном фронте. Существует даже байка о том, что после очередного сообщения о любовных похождениях маршала Берия спросил Сталина:
– Что будем делать?
– Что делать? - прищурился Сталин. - Завидовать будем!
Официальная жена у Рокоссовского была одна - Юлия Бармина, которая в 1925 году родила ему дочь Ариадну. Но во время битвы под Москвой Рокоссовский, разлучённый с семьёй, познакомился с военврачом Галиной Талановой. Эта женщина стала фронтовой подругой Рокоссовского на всю войну, и 7 января 1945 года у них родилась дочь Надежда.
Маршал помогал внебрачной дочери, дал ей свою фамилию, хотя после войны вернулся в семью. Рокоссовский ни дочерей, ни внуков друг с другом не знакомил, и правду они узнали уже после смерти маршала. При этом потомки Надежды и Ариадны подружились и наладили добрые отношения.
Однако, помимо этих реальных потомков, есть большое количество фальшивых «сыновей и дочерей маршала Рокоссовского», по сути, повторяющих историю «сыновей лейтенанта Шмидта». В постсоветский период они не только получили возможность взять себе легендарную фамилию, но и периодически выступают с мемуарами о «великом предке». Пусть это остаётся на их совести.
Что полководец вывез из Германии?
Ещё одна легенда - это история любви маршала и выдающейся советской актрисы Валентины Серовой. В кругах отечественных деятелей искусства она считается неоспоримым фактом, про неё даже снимают сериалы. Потомки маршала настаивают, что это миф. Серова действительно писала Рокоссовскому письма, в которых выражала надежду на нечто большее, чем простое знакомство, но к тому времени у Константина Константиновича уже были две женщины, и в условиях войны крутить роман с актрисой полководец просто не мог - воевать-то когда?
Другая легенда о Рокоссовском гласит, что он не сидел в тюрьме, а воевал в Испании под именем Мигеля Мартинеса. Но, несмотря на то, что Рокоссовский и не любил рассказывать о периоде жизни с 1937 по 1940 годы, нет ни одного доказательства «испанской версии».
Как и большинству советских полководцев, Рокоссовскому приписывали вывоз из Германии несметных богатств, а также строительство целого дворца под Москвой. Однако никаких сокровищ никто так и не нашёл, а партийная комиссия, приехавшая проверять «дворец маршала», обнаружила вместо него… деревянную избу. Перестраивать эту дачу Константин Константинович так и не стал, считая её вполне уютной после спартанских условий на фронте.
Хотя саму избу действительно привезли из Германии. Это было одно из штабных зданий 2-го Белорусского фронта. Эти дома после окончания войны разбирали по брёвнам и отправляли на родину, где передавали советским генералам под загородные дачи. Так что можно сказать, что маршал Рокоссовский не расставался с войной даже на дачном отдыхе.
21 декабря исполняется 120 лет со дня рождения Константина Рокоссовского. Этот прославленный советский военачальник в представлении вроде бы не нуждается. С другой стороны, личность полководца до сих пор окружает столько слухов и просто мифов, что в пору разобраться.
Жертва репрессий, смельчак, убедивший самого Сталина исправить план операции «Багратион», соперник Жукова, двухметровый красавец и, конечно, любимец женщин. А ещё «любимец армии», берегший своих солдат и не позволявший себе грубостей с подчинёнными. И всё здесь вроде бы правильно, но… слишком картинно. Впрочем, в его судьбе было столько поворотов, что и без всяких легенд она действительно интересна.
Сын шляхтича
Самое удивительное заключается в том, что нынешний юбилей маршала мы справляем с некоторым опозданием. В августе 1896 года родилась младшая из сестер Рокоссовского, а сам он появился на свет, вероятнее всего, двумя годами раньше. Зачем Константин Константинович с 1919 года во всех анкетах стал слегка омолаживать себя, сказать трудно.
Скорее всего, это понадобилось ему, чтобы составить биографию, подходящую для продолжения карьеры в Красной Армии. Ведь уже в 1919 году Польша, откуда родом Рокоссовский, превратилась в ненавистного противника Советской республики и начала лихо восстанавливать «границы 1772 года». Вот и пришлось, указывая не совсем удобную национальность, всячески демонстрировать пролетарскую судьбу и оторванность от малой родины. Именно поэтому Ксаверий Рокоссовский, отец советского полководца, из представителя дворянского рода и служащего железной дороги превратился в простого машиниста, сам Константин оказался участником Первомайской демонстрации в Варшаве 1912 года, а сестра Хелена, оставшаяся в Польше, в анкетах вовсе не упоминалась… Кстати, примерно в те же годы Рокоссовский, благодаря полковым писарям, получил привычную для нас фамилию со сдвоенной «с» и вполне русское отчество. Прежде его обычно величали Савельевичем или даже Васильевичем.
К. Рокоссовский во время Первой мировой войны
Интересно, что разного рода поправки в биографию Рокоссовского вносились на протяжении всей его жизни. Только место рождения переписывали несколько раз. Сначала это была Варшава, но в 1945 году, когда понадобилось поставить бюст на родине дважды Героя Советского Союза, местом рождения маршала оказались… Великие Луки.
В 1949 году Рокоссовский выехал в Польшу, чтобы возглавить вооружённые силы этой социалистической страны, и тут он вновь стал уроженцем Варшавы. Поговаривают, что после возвращения из польской командировки Константина Константиновича в очередной раз пытались «прописать» в русском городе, но времена изменились, и он навсегда остался варшавянином.
Зато в 1937 году этого оказалось достаточно, чтобы представить Рокоссовского польским шпионом. А заодно и шпионом японским, поскольку он долго служил на Дальнем Востоке и в Монголии. Избежать расстрела Константину Константиновичу удалось благодаря своей стойкости: несмотря на пытки, он ложных показаний так и не дал и продержался до весны 1939 года, когда начался пересмотр политических дел. А вот освобождением и восстановлением в армии он обязан Семёну Тимошенко, который весной 1940 года был назначен наркомом обороны СССР. Перед ним стояла важная задача - поскорее подобрать квалифицированные кадры для Красной армии, растущей не по дням, а буквально по часам. И Тимошенко сразу вспомнил об аккуратном и инициативном комдиве, который служил под его началом в 1930–1932 гг.
Жуков и Рокоссовский
Рокоссовскому вообще везло на сослуживцев. И случай с Тимошенко здесь более чем убедителен. Однако самым знаменитым и негаданным соратником Рокоссовского оказался Жуков, 120-летие которого мы также отмечали в этом декабре. Оба они были кавалеристами и познакомились ещё в сентябре 1924 году на Кавалерийских курсах усовершенствования командного состава.
В начале 1930-х Жуков некоторое время возглавлял один из полков Самарской кавалерийской дивизии, которой командовал Рокоссовский. И даже получил от неизменно спокойного и тактичного начальника меткую характеристику, в которой значилось: «Суховат и недостаточно чуток. Обладает значительной долей упрямства. Болезненно самолюбив. На штабную работу назначен быть не может – органически её ненавидит» . А в следующий раз они встретились только летом 1940 года, правда, теперь их роли поменялись: генерал Жуков командовал Киевским особым военным округом, а генерал-майор Рокоссовский поступил в его распоряжение и занялся формированием 9-го механизированного корпуса. И с той самой поры вплоть до Победы они вместе делали общее дело.
К. Рокоссовский на позиции
Давно стало традицией говорить о соперничестве Жукова и Рокоссовского, спорить о том, кто из них был более талантливым полководцем. Таких драматических противопоставлений в нашей культуре хватает. Вспомним хотя бы спор, кто лучший поэт – Пушкин или Лермонтов.
Сторонники Константина Константиновича, пытаясь превознести своего кумира, порой придумывают аргументы весьма необычные. Например, говорят, что если бы не два с половиной года в Шпалерной тюрьме, то Рокоссовский сделал бы карьеру более успешную, нежели Жуков. Ещё до войны он стал бы генералом, а может и маршалом, и получил бы звание Героя Советского Союза. Но достаточно вспомнить ещё одного «соперника» Жукова – Ивана Конева. Как и Рокоссовский в 1935 году он был комдивом, а летом 1940 года – генерал-лейтенантом. То есть за пять лет заметно «отстал» от Жукова. И скорее всего, произошло это потому, что у Конева, в отличие от Жукова и Тимошенко, не подвернулось шанса проявить свои полководческие таланты.
Впрочем, Великая Отечественная война с избытком предоставила такую возможность всем военачальникам, и очень скоро, к 1944 году, и Конев, и Рокоссовский уверенно «догнали» Жукова по чинам и наградам. Только вот «соперничать» им не приходилось: у каждого был свой фронт, свои задачи, от надлежащего выполнения которых зависел успех всего дела. Кстати, если учитывать этот момент, то многие события войны предстанут в ином свете. Например, всем известно, что в конце 1944 года 1-й Белорусский фронт, который уже нацелился на Берлин, «отобрали» у Рокоссовского и передали Жукову. Но почему-то забывают, что Константин Константинович возглавил 2-й Белорусский фронт и блестяще провел Восточно-Померанскую операцию. И этот успех позволил Жукову быстро, а значит, и с меньшими потерями взять столицу Германии.
Победа – общее дело
Призыв увидеть Победу как результат усилия всех наших полководцев вовсе не исключает рассмотрения их личных достижений и ошибок. И если пойти по этому пути, то личность Рокоссовского окажется не такой однозначной. Чтобы убедиться в этом, достаточно знать, что Рокоссовский в первые же дни войны быстро перебросил свой недоукомплектованный корпус из-под Киева в район Дубно – Луцка – Броды и там две недели участвовал в сдерживании немецкого наступления. За эти бои 22 июля его наградили орденом «Красного знамени», что было неслыханным делом на начальном этапе войны. Вслед за этим Рокоссовского перевели под Смоленск, где он лично собирал отступающие группы и группки наших бойцов и наспех формировал из них 16-ю армию.
В сентябре Константину Константиновичу присвоили звание генерал-лейтенанта, что было редкостью в те страшные дни, но вскоре его войска угодили в Вяземский котёл. Пришлось вновь – буквально по кусочкам –«склеивать» армию и тут же бросать её на оборону Москвы, сначала на Волоколамское направление, затем к Истринскому водохранилищу. Обстановка здесь была не просто критическая, а отчаянная. Остановить немцев удалось лишь потому, что Жуков в самый последний момент всё-таки отправил Рокоссовскому резервы, чудом собранные в других частях.
Маршалы Г. Жуков, К. Рокоссовский и генерал-фельдмаршал Б. Монтгомери. Берлин, июль 1945 года
История о том, как под Москвой Константин Константинович «поссорился» с Георгием Константиновичем, довольно известна. Первый считал, что нужно укрепиться на восточном берегу водохранилища, а второй категорично, даже грубо приказал удерживать западный берег. И, как показали последующие события, прав оказался Жуков, который командовал фронтом и правильно оценивал всю ситуацию. Зато Рокоссовский прекрасно справился со своими задачами на уровне армии. Поэтому не было и не могло быть обид. А был тот симбиоз, то сочетание усилий, которое позволяло победить и, кстати, сберечь человеческие жизни.
Интересно, что заботу о солдатах обычно приписывают «вежливому» Рокоссовскому, в то время как «жёсткого» Жукова часто обвиняют в пренебрежении к человеческой жизни. Но бывало и так, что они «менялись ролями». Например, заранее готовясь к большому наступлению в Белоруссии, советские войска под руководством Рокоссовского в феврале 1944 года провели Рогачёвско-Жлобинскую операцию. Тогда удалось прорвать оборону немцев под Бобруйском, но сам город остался неприступен. Горячий Рокоссовский настаивал на продолжении интенсивных атак, но Ставка согласия на такое гибельное дело не дала. Зато приняли предложение генерала в ходе операции «Багратион» нанести по противнику не один, а два главных удара под тем же самым Бобруйском. И это обеспечило операции, общее руководство которой осуществлял Жуков, феноменальный успех.
Написать правду о войне
Вклад Рокоссовского в Победу велик. И здесь достаточно вспомнить то, что мы знаем хотя бы из школьных учебников. Он принял участие практически во всех крупных сражениях Великой Отечественной войны. Его имя прозвучало ещё во время битвы за Москву. Именно его Донской фронт завершил разгром Паулюса под Сталинградом, а личное оружие этот пленный фельдмаршал согласился передать только Рокоссовскому. Во время тяжелейшей битвы за Днепр Рокоссовский, быстро реагируя на изменение обстановки и умело перебрасывая свои войска, буквально порвал немецкую оборону. А ещё он дважды – во время Курской битвы и под Минском – разбил знаменитого Вальтера Моделя, слывшего гением обороны.
Высшим признанием всех этих и других заслуг стало то, что именно Рокоссовскому доверили командовать парадом Победы. Другое дело, что с годами у Константина Константиновича появилось желание подчеркнуть свои заслуги и заодно попенять на чужие ошибки. Впрочем, и в этой очень непростой битве с тщеславием Рокоссовский получил неожиданную помощь. В 1965 году Жуков прямо написал соратнику: «Я внимательно слежу за Вашими выступлениями в печати. И всегда жду от Вас правдивого описания истории операций. Но увы! И Вы, Константин Константинович, оказывается, не лишены желания пококетничать перед зеркалом истории, некоего украшательства своей личности и искажения фактов» . А в конце письма Георгий Константинович сказал то, что может сказать только настоящий друг: «От всей души желаю Вам осуществить то, что сказано в конце Вашего последнего интервью: "Я хочу написать правду, правду пережитой нами Великой Отечественной войны"» .
ЧРЕЗВЫЧАЙНЫЕ ПОЛНОМОЧИЯ
Шли первые месяцы Великой Отечественной войны. Фашисты рвались к Москве. Пытались обойти Москву с севера. Шли к Волге, наступали на Калинин. Нелёгкая военная обстановка здесь сложилась.
В Калинин с чрезвычайными полномочиями прибыл генерал Конев.
Обстановка в городе была напряжённой. Ходили разные слухи. То кто-то сказал, что якобы за городом высадился большой фашистский воздушный десант. Затем новый слух: дорога на Москву перерезана. Потом и ещё один, совсем нелепый – мол, фашисты и вовсе уже в Калинине.
Прибыл генерал Конев со своими помощниками к зданию городского военкомата. В просторном дворе масса народа. Женщины, старики, дети... Лица у всех тревожные, сосредоточенные. Ясно – люди обеспокоены.
Узнали собравшиеся, что прибыл генерал из Москвы с чрезвычайными полномочиями. Смотрят на генерала, шепчутся:
– Плохи наши дела.
– Где сейчас фашисты?
– Где советские войска?
Понял Конев, что люди обеспокоены боевой обстановкой вокруг Калинина. Как успокоить женщин, стариков, детей?.. Как предотвратить надвигавшуюся панику?..
Повернулся Конев к военному комиссару:
– Прикажите принести койку в ваш кабинет, хочу отдохнуть с дороги.
Переглянулись люди:
– Как же в такую минуту – спать?!
Принесли Коневу койку. Снял генерал сапоги. Прилёг. Укрылся шинелью.
Передаётся во дворе от одного к другому:
– Снял сапоги.
– Прилёг.
– Укрылся шинелью.
Понимают горожане: если прибывший генерал лёг спать – значит, нет для города большой угрозы.
Успокоились люди. Разошлись по домам. Соседям, друзьям рассказывают:
– Всё на фронте нормально.
– Спит генерал.
– Отдыхает.
А генерал Конев вовсе не спал. Поднялся он, поправил китель, думает, как лучше организовать сопротивление фашистам.
Тяжёлые бои развернулись тогда под Калинином. Для обороны Москвы с севера был специально создан Калининский фронт. Командующим назначили генерала Конева.
Несколько месяцев длилась Московская битва. И вот – погнали фашистов наши. Рухнули фашистские планы молниеносной войны.
Многие войска отличились в боях за Москву. Отличились и армии Калининского фронта. Дальше других отогнали врага от Москвы на запад.
Выполнил Конев свои полномочия.
Выполнили солдаты солдатский долг.
БЕЛГОРОД
Летом 1943 года фашисты надеялись стремительным ударом окружить и
разгромить наши войска под Курском. Лучшие танковые дивизии были
брошены здесь на нашу оборону. Однако отбили советские воины штурм
фашистов. Сами обрушились на врага.
Началось мощное наступление нашей армии. Отходят фашисты.
Войска генерала Конева наступали на город Белгород.
Рядом с городом находятся большие залежи мела. Бело вокруг. Потому и город называется Белгородом.
Укрепили фашисты Белгород. Заняли -позиции, выгодные для обороны. Места здесь неровные – холмы, глубокие овраги. Да и меловые горы надёжно прикрыли вражеские войска.
Успех любого боя – в хорошем знании сил противника. Требует Конев от разведчиков точных данных, где, как расположились фашистские войска, в каком направлении перемещаются корпуса и дивизии, где самые слабые участки во вражеской обороне. Уходят разведчики.
Сообщают командующему фронтом, что с юга, со стороны Донбасса, подходят к Белгороду большие силы фашистов – танки движутся, группируются отборные гитлеровские части. Заняли место как раз в районе меловых холмов.
– Меловых? – переспросил Конев.
– Так точно! – говорят Коневу. – Разведчики только прибыли!
– Вызвать разведчиков!
Явились разведчики. Повторили генералу Коневу свой доклад.
Стоят они трое: сержант, младший сержант, ефрейтор.
– Значит, за точность ручаетесь? – спросил Конев.
– Ручаемся, товарищ генерал, – ответил сержант.
– Места определили верно?
– Так точно – верно, товарищ генерал! – снова сказал сержант. Сунул руку в карман, сделал шаг к генералу Коневу, протянул мелок.
– Что такое?
– Мелок из тех мест, – произнёс сержант.
Взял Конев мелок. Улыбнулся – не укрылся враг от наших разведчиков за меловыми горами.
Хорошо подготовил к наступлению войска генерал Конев.
Распорядился он нанести по фашистам мощный артиллерийский удар. Подняли снаряды землю фонтаном к небу. Перемешалось всё на неприятельской стороне.
– Ну, теперь в атаку, – решили наши солдаты. Однако нет. Не отдан приказ к атаке.
Второй раз приказал генерал Конев совершить артиллерийский налёт на противника. Вновь загремели наши орудия.
Отстрелялись артиллеристы.
– Послать самолёты! – приказал Конев. Поднялись в воздух советские лётчики. С неба обрушили смерть на фашистов.
– Ну, теперь в атаку, – решили солдаты.
Однако не даёт генерал Конев приказ к атаке. Даёт генерал Конев приказ снова нанести мощные артиллерийские и авиационные удары по врагу. И лишь после этого двинулись вперёд советские танки и пехота.
Всего два дня понадобилось войскам генерала Конева, чтобы разбить фашистов и штурмом овладеть Белгородом.
В тот же день был освобождён и второй крупный город – Орёл.
Успешно наступали войска и других фронтов, принимавших участие в Курской битве.
В честь победы над фашистами в Курской битве, в честь освобождения городов Орла и Белгорода Верховный Главнокомандующий товарищ Сталин отдал приказ произвести в Москве артиллерийский салют.
Прозвучал над Москвой салют. В истории Великой
Отечественной войны это был первый праздничный залп в честь победителей. С этого дня и пошли салюты.
А белгородский мелок ещё долго напоминал генералу Коневу о Курском сражении. Бывало, готовясь к новым боям, достанет Конев мелок: то стрелу нарисует мелком на карте – наверняка быть наступлению; то круг проведёт мелком – будут фашисты окружены.
Смотрят офицеры на мелок в руках Конева.
– Тот самый, белгородский, победный... – напоминает один другому.
И сразу вспоминается Курская битва, Белгород, первый салют.
НОВЫЕ
ПОГОНЫ
Слева и справа холмы. Между ними лежит равнина.
Страшно глянуть на поле. И вширь, и вдаль, куда только хватает глаз, – сгоревшие танки, разбитые пушки...
Ворон над полем раскинул крылья...
В этих местах шла Корсунь-Шевченковская битва.
Корсунь-Шевченковский – город на Украине. Здесь, южнее Киева, недалеко от Днепра, в начале 1944 года советские войска окружили почти десять дивизий врага.
Предложили наши фашистам сложить оружие. Отказались фашисты. И наши начали грозное наступление.
Войсками, разгромившими фашистов под Корсунь-Шевченковским, командовал генерал Конев.
Новую большую битву одержали войска генерала Конева. Много фашистских солдат и офицеров было убито и ранено в Корсунь-Шевченковской битве. Много тысяч попало в плен.
Завершилась битва. Вдруг телефонный звонок в штабе у генерала Конева. Звонок из Ставки Верховного Главнокомандующего. У провода сам Верховный, товарищ Сталин.
– Генерал Конев слушает!
– Маршал Конев, – поправил Верховный. Смутился Конев. Не думал. Не ожидал он такой награды.
– Как вы смотрите? Не возражаете? – слышится голос в трубке.
– Благодарю, товарищ Сталин, – ответил Конев. И по-солдатски: – Служу Советскому Союзу!
– Поздравляю! – сказал Верховный. Промолчал Конев про разговор с Верховным Главнокомандующим. Никому не сказал. Куда торопиться? Пройдёт ещё время, пока о новом звании генерала Конева сообщат газеты.
Отправился Конев на командный пункт одной из входивших в состав его фронта армий. Прибыл. Вытянулся дежурный офицер. Приступил к докладу:
– Товарищ маршал!.. Удивился Конев.
– Генерал, – поправил.
– Товарищ маршал! – вновь повторил дежурный. Оказывается, пока ехал сюда Конев, уже сообщили из Москвы по радио о новом звании генерала Конева.
Окружили Конева боевые товарищи. Поздравляют, радуются.
И тут послышался вдруг над командным пунктом гул самолёта. Самолёт маленький, связной.
Сел самолёт недалеко от командного пункта. Сообщает лётчик, что прилетел он от маршала Жукова, разыскивает маршала Конева.
Проводили лётчика к маршалу Коневу.
– От маршала Жукова, – докладывает лётчик Коневу и пакет протягивает.
Распечатал Конев пакет. В пакете погоны – новенькие, маршальские. Личный подарок маршала Жукова маршалу Коневу.
РАЗВЕДКА
БОЕМ
В мае 1944 года маршал Конев был назначен командующим Первым
Украинским фронтом.
Войска маршала Конева продолжали освобождать Украину. Гнали с советской земли фашистов.
Маршал Конев опытный военачальник. Всё время меняет он тактику боя. Преследовать противника, не давать возможности фашистам опомниться, перерезать пути их отхода, прорываться в тылы к фашистам, громить и громить врага – таков приказ маршала Конева.
В январе 1945 года войска фронта начали большое наступление.
Незадолго до этого Советская Армия достигла польской реки Вислы, и некоторые из наших частей переправились и укрепились на её западном берегу. Отсюда предстояло войскам Первого Украинского фронта нанести новый удар по фашистам.
Обычно большому сражению предшествует разведка боем. Участие в разведке принимает лишь незначительная часть войск, передовые отряды. Завяжут передовые отряды бой с противником. Обороняется неприятель, ведёт огонь и тем самым раскрывает свои секреты: в каких местах пушки у него укрыты, какова мощь сосредоточенных здесь войск, как расположены эти войска, сколько неприятельских солдат находится на передовых позициях.
Многое становится ясным наступающей стороне после такого боя. Поэтому сам бой и называется разведывательным. Лишь на следующий день, когда будут учтены все данные о противнике, начинается настоящее сражение.
Маршал Конев решил нарушить установившийся порядок. Отдал он приказ не делать паузы – сразу же после разведки ввести в сражение главные силы.
Провели войска маршала Конева разведку боем. «Ну всё, – решили фашисты. – Теперь до завтра будет спокойно. Теперь мы сами обманем Конева. Передвинем, перегруппируем свои войска. Где можно – ослабим. Где нужно – усилим. Укроем в засадах танки».
А Конев ввёл в сражение главные силы. Не ожидали фашисты:
– Нет, это снова разведка боем.
Привыкли фашисты к заученному, к единому плану боя.
– Это разведка боем, – твердят фашисты.
Не скоро разобрались фашистские генералы, что уже началось главное сражение. Не отдали вовремя нужных распоряжений. «Подвёл» маршал Конев гитлеровских генералов.
В первый же день боёв войска Первого Украинского фронта нанесли сокрушительный удар по противнику. Прорвали они вражескую оборону. Погнали с польской земли фашистов.
Довольны наши, что бой удачен. Обращаются к маршалу Коневу:
– Попались фашистские генералы. Наказаны. Понимает маршал Конев, что его приём в военном
Искусстве был пробным, как бы разведывательным. Улыбается:
– Разведка боем!
НЕТ НА
ВОЙНЕ БЕЗОПАСНЫХ МЕСТ
В апреле 1945 года началось сражение за Берлин. Три фронта принимали
участие в этом сражении: Первый Белорусский, под командованием
маршала Георгия Константиновича Жукова, Второй Белорусский, под
командованием маршала Константина Константиновича Рокоссовского, и
Первый Украинский, которым командовал маршал Иван Степанович Конев.
В районе действий войск маршала Конева линия фронта проходила по реке Нейсе. Чтобы прорвать гитлеровскую оборону, надо перейти реку – форсировать её. Необходимо навести переправы, мосты. А это фашисты сразу заметят. Откроют огонь. Понесут наши войска большие потери.
Задумался Конев. Стал решать, как неожиданнее, как скрытнее нанести удар по фашистам, как поступить, чтобы во время переправы уберечь советских солдат от гибели.
Нашёл такое решение Конев. Вызвал он военных инженеров и лётчиков, отдал приказ: – Создать темноту над Нейсе!
Вышли к Нейсе инженерные части, поднялись в небо советские самолёты. Поставили они над Нейсе дымовую завесу. Укрыли дымы и Нейсе, и наш, и неприятельский берег.
Ясно фашистам – готовятся русские к наступлению.
Но где, в каком месте? Заметались фашисты. В напряжении гитлеровские генералы. Звонят они на один участок фронта:
– Что там у вас? Отвечают с участка:
Звонят на другой участок фронта:
– Что там у вас? Как противник? Что видно?
– Ничего не видно. Кругом дым. Соединяются с третьим участком:
– Как обстановка? Как ведут себя русские? Доложите, что видите?!
– Видим дымы. А больше ничего не видим.
Погода тихая, безветренная. Воздух почти не движется. Дымы не колышутся. Висят над Нейсе дымы, укрывают советские части.
Мечутся фашистские генералы, гадают, в каком же месте советские войска начнут атаку, где наводят они переправы, откуда ждать появления русских? Где сосредоточить главные силы?
Помогли дымы. Только в месте главного прорыва наши войска навели сто тридцать три переправы.
Рванулись армии Конева вперёд. У фашистов были три полосы обороны.
Не устояла первая полоса. Рухнула.
Не устояла вторая полоса обороны. Пала.
Прорвали войска маршала Конева третью оборонительную полосу.
Позади фашистская оборона. Впереди за лесами – Берлин.
В ночь перед прорывом фашистской обороны маршал Конев находился в окопе, который был вырыт на высоком берегу Нейсе.
Окоп. Штатив-тренога. На штативе стереотруба. Прильнул Конев к стереотрубе. Наблюдает за дымами, за переправой, за ходом боя.
Рвутся кругом снаряды. Летят с противоположного берега пули.
– Осторожно, товарищ маршал. Опасно! – предупреждают Конева сопровождающие офицеры.
Посмотрел на офицеров Конев:
– От пуль на войне не спрячешься. Нет на войне безопасных мест.
Несколько часов не покидал Конев передовой окоп. А когда покинул, смотрят офицеры – след фашистской пули на штативе стереотрубы...
Нет на войне безопасных мест.
ПРАГА
Взяли советские войска столицу фашистской Германии город Берлин.
Водрузили над Берлином красное знамя Победы. 8 мая 1945 года фашисты
признали себя окончательно побеждёнными. Капитулировали. Затихли
выстрелы. Смолкли орудия.
И лишь в одном месте продолжались ещё бои. Они шли на территории захваченной фашистами Чехословакии. Отказались здесь фашисты сложить оружие.
Ещё в первых числах мая в городе Праге – столице Чехословакии вспыхнуло народное восстание. Войска, которыми командовал маршал Конев, получили приказ идти на помощь восставшей Праге.
Далеко от Берлина до Праги. Путь войскам преграждают горы. Через горы, через теснины идут войска. Спешат танки, спешит артиллерия. Докладывают советские командиры на командный пункт маршалу Коневу, как идёт продвижение наших войск. По часам, по минутам рассчитано всё у Конева.
В ночь с 8 на 9 мая советские армии достигли Праги. И вдруг прекратилась с войсками связь.
Волнуется маршал Конев. Что же случилось?! Почему оборвалась связь?! Что происходит в Праге?!
Посылает Конев связной самолёт из штаба. Не возвращается в указанное время назад самолёт.
Ушёл в сторону Праги офицерский наряд на легковых машинах. Ушли машины. Ответа нет.
Второй посылается самолёт. И этот словно в морскую пучину канул.
Посылает Конев запросы командирам передовых частей. И вот, наконец, долгожданный ответ:
– Наши в Праге! Наши в Праге!
Что же случилось в Праге? Почему не откликались так долго посыльные?
Вступили советские части в Прагу, помогли восставшим, прогнали фашистов. Торжествует, ликует Прага. Заполнили люди улицы. Радость кругом бушует.
Прибыли в Прагу лётчики от маршала Конева. Не отпускают горожане лётчиков. Появились посланные сюда Коневым офицеры. Не отпускают жители офицеров.
– Нам – доложить. Нам надо спешить, – объясняют офицеры. – Мы маршалом Коневым посланы.
– Наздар! Наздар! Дружба! Дружба! – в ответ офицерам. – Дружба на вечные времена!
Не отпускают жители офицеров. Приветствуют их пражане. Подбрасывают в победное майское небо. Торжествует, ликует Прага. Вскоре и сам Конев приехал в Прагу. Торжествует, ликует Прага:
– Дружба! Дружба на вечные времена!
широкая река Одер.)
Все ясно фашистским генералам. Вот где маршал Рокоссовский начнет
прорыв - тут на Одере, возле Штеттина.
Собрали фашистские генералы поспешно с других участков фронта сюда войска.
Приготовились. Ждут удара маршала Рокоссовского.
И Рокоссовский ударил. Только не тут. Не у Штеттина. А намного южнее
Штеттина, там, где вовсе его не ждали.
Движение же войск под Штеттин - это был всего-навсего обманный маневр.
Прорвали войска 2-го Белорусского фронта оборону фашистов. Стремительным
шагом пошли вперед.
ЗЕЕЛОВСКИЕ ВЫСОТЫ
Прошли при свете мощных советских прожекторов войска маршала Жукова
первую оборонительную полосу противника. Поднялись перед ними Зееловские высоты.
Зееловские высоты - укрепленный район на пути к Берлину. Местность здесь
возвышенная, всхолмленная, удобная для обороны. С той стороны, откуда наступают
советские войска, у высот крутые скаты. Они изрезаны траншеями и окопами. Перед
ними глубокий противотанковый ров. Кругом минные поля и огневые точки
противника. Зееловские высоты - вторая полоса гитлеровской обороны.
Бросилась советская пехота на штурм высот. Не осилила обороны противника.
Рванулись в атаку танки. Не смогли прорваться на новый рубеж. Целый день до
глубокой ночи и даже ночью атаковали советские части Зееловские высоты. Крепко
их держат враги. Безуспешны наши атаки. День не принес удачи. Не сломила
фашистов ночь.
«Замком Берлина» назвали фашисты Зееловские высоты. Крепко держат здесь
оборону. Понимают - тут, на этих высотах, решается судьба Берлина.
Атакуют советские части фашистов. В разгар сражения над атакующими
войсками появился советский самолет. Самолет как самолет. Не обратили бы солдаты
на него особого внимания. Только вдруг стал самолет кружить над нашими
частями. Покружил, покружил, помахал крылом, затем от него что-то отделилось. Тут
же раскрылся парашют. Видят солдаты - что-то спускается. Что - не поймешь. Ясно
одно - не человек.
Спустился парашют ниже. Видят солдаты: на стропах - ключ.
Ключ огромный, старинный. Опустился парашют на землю. Подбежали солдаты.
Видят, к ключу прикреплена дощечка. На дощечке слова написаны. Читают солдаты:
«Гвардейцы-друзья, к победе - вперед! Шлем вам ключ от берлинских ворот!»
Вот это да!
Эко ж придумали!
Толпятся солдаты вокруг ключа, каждому глянуть хочется.
Оказалось, что этот ключ сделали и послали своим друзьям-пехотинцам
советские летчики.
Ключ был точь-в-точь такой, каким овладели русские войска в 1760 году, когда
они уже однажды брали город Берлин.
Понравилась солдатам выдумка летчиков. Поняли пехотинцы намек авиаторов.
Ну, если есть ключ, разомкнем и замок!
Действительно, на следующий день советские войска овладели Зееловскими
высотами.
А еще через день армии маршала Жукова прорвали третью, последнюю
оборонительную полосу фашистов.
Впереди за лесами лежал Берлин.
Берлин был рядом. Тем злее фашисты вели бои.
«ОХРАНА ФЮРЕРА»
Прорвав оборону фашистов на реке Нейсе, войска маршала Конева начали
сокрушительный марш на Берлин. Вперед рвались танки.
«До Берлина 100 километров», - читали советские танкисты путевые указатели
Осталось 75, - говорили они днем.
Затем замелькало: 60, 55, 50...
И вдруг танки неожиданно свернули на юг от Берлина. У танкистов словно что-
то внутри оборвалось: «Неужели обойдем стороной?»
Да, обойдем, - понимают танкисты.
Не повезло!
До вечера, до темноты отходили танки.
Э-эх, прощай Берлин!
Стой! Поворот на север, - прошла команда.
Оказалось, что отход танков на юг от Берлина был всего лишь военный маневр.
Нужно было обмануть фашистов, заставить их думать, что танки движутся совсем
в другом направлении. Так и решили фашисты.
В темноте, с потушенными огнями танки развернулись на север.
Как вихрь понеслись они вперед, туда, где за дальними перелесками и
набухшими от весенней воды ручьями находился фашистский Берлин.
Ушли вперед танковые армии, а в тылу у советских войск под городом Шпрем-
бергом еще оставались фашисты. Они нажимали на правый фланг войск маршала
Конева, были хорошо вооружены и представляли большую угрозу. Здесь в числе
других против нас Сражалась и танковая дивизия «Охрана фюрера».
Дивизия «Охрана фюрера» была одной из лучших в фашистской Германии. Уже
встречались войска маршала Конева с этой дивизией. Было это в первый день
прорыва фашистской обороны на реке Нейсе. Немало тогда хлопот доставила нашим
войскам эта дивизия.
И вот новая встреча.
Фашистов надо было окружить и уничтожить. И снова в боях солдаты.
Сражаются, а сами: «Как там «Охрана фюрера»?»
Бьются солдаты: «Как там «Охрана фюрера»?»
Добились наши войска успеха. Окружили они фашистов. Окружили, зажали
в стальное кольцо. Не уйти из кольца фашистам.
Командовал разгромом фашистской группировки генерал Лебеденко.
Ну, как «Охрана фюрера»? - поинтересовался после сражения маршал
Уничтожена, товарищ маршал! - отрапортовал Лебеденко.
Ну что ж, - сказал Конев, - раз уничтожена охрана фюрера, значит, дело
теперь за самим фюрером.
ПУСТОЕ МЕСТО
Быстро наступают наши войска. Битва идет на земле и в небе. Герхард Кют-
тель, летчик фашистского истребительного флота «Райх», вылетел в составе своей
эскадрильи для отражения атаки советских бомбардировщиков на Берлин.
Кюттель в авиационном деле не новичок. Десятки воздушных боев за плечами
у Кюттеля. Две фашистские награды - два Железных креста украшают грудь.
Старшим летит он в группе. Прижались к командиру другие самолеты.
Одного лишь боятся фашисты - встречи с советскими истребителями.
Чего боялись, то и случилось.
Перехватили фашистов советские истребители.
Завязался короткий, но жаркий бой. Разбиты в бою фашисты. Целым лишь
Кюттель один остался.
Возвращается летчик на аэродром. Вот и знакомый лесок. Вот и знакомое поле.
Быстро идет на посадку. Коснулись колеса бетонной дорожки. Закончил пробег
самолет. Развернулся Кюттель. Рулит на стоянку.
Рулит. Смотрит: то и не то - непривычное что-то на аэродроме. Увидел людей
он в советской военной форме. Быстро наступали наши. Пока находились
фашистские летчики в небе, пока сражались с советскими истребителями, заняли
фашистский аэродром советские части.
Не растерялся Кюттель. Быстро нажал на газ. Благополучно поднялся в небо.
Пришел в себя. Соображает.
Решил он лететь к соседям. Вот и знакомый изгиб шоссе. Вот и знакомый
овражек у аэродромного поля. Вот и взлетная полоса. Зашел на посадку Кюттель.
Убрал газ. Планирует. Коснулись колеса бетонной дорожки. Сбавляет машина
скорость.
Смотрит Кюттель: то и не то. И верно - не то. Открыли с аэродрома стрельбу по
Кюттелю. Понимает Кюттель: и здесь уже русские части.
Снова поднялся в воздух. К более дальним летит соседям. Но и эти соседи уже
не соседи. И здесь обстреляли Кюттеля. Летал к четвертым, летал и к пятым -
всюду один прием. Наступают советские войска. На родной, на немецкой земле нет
Не известна его судьба. Возможно, зенитные части все же его подбили.
Возможно, сдался он нашим в плен. А может, и так: израсходовав весь бензин, где-то на
поле бедняга рухнул. Потерялась, короче, его дорога. Был такой летчик - и больше
нет. Была эскадрилья - и тоже нет. Нет эскадрильи - пустое место.
Да что эскадрилья, да что там Кюттель! Плачевны дела у фашистов. Полыхает
Константин Рокоссовский с генералами штаба 1-го Белорусского фронта. 1944 год.
Фото ╘ РИА Новости
С раннего детства я слышал от старших самые положительные отзывы о Константине Рокоссовском, причем не только с сугубо профессиональной, но и с человеческой точки зрения.
Я родился и вырос в семье военных, почти все друзья нашей семьи тоже были связаны с нашими Вооруженными силами. С детства слышал разговоры о разных военачальниках Великой Отечественной войны. Но почти неизменно фронтовики самых разных рангов с симпатией и даже любовью говорили о Рокоссовском. В последнее время, просматривая различные материалы в наших электронных СМИ, в Интернете (которыми в первую очередь и пользуется сегодня наша молодежь), я обнаружил, что многие важнейшие качества Константина Константиновича как полководца и человека остаются в тени, что они представлены недостаточно, на мой взгляд, рельефно.
ВСПОМИНАЮТ СОРАТНИКИ
Помню суждения о Рокоссовском генерал-полковника Бориса Коробкова, занимавшего к концу войны пост первого заместителя командующего автобронетанковых войск РККА, с дочерью которого с детских лет дружила моя мама. Ему во время войны не раз приходилось сталкиваться с Константином Константиновичем. Борис Михайлович говорил о том, что Рокоссовский в личном общении демонстрировал врожденную интеллигентность и широкий кругозор, хотя и имел в силу сложившихся жизненных обстоятельств весьма скромное общее и военное образование.
Но главное, что отмечали Коробков и другие мои собеседники, в частности генерал-полковник Николай Ломов, занимавший в годы войны пост заместителя начальника Оперативного управления Генштаба РККА, это полное отсутствие у Рокоссовского хамства, грубости в отношении своих подчиненных, всех, кто находился ниже по званию и должности. Хамство и грубость, к сожалению, были многие годы неотъемлемой частью поведения многих советских военачальников, в том числе крупнейших полководцев Великой Отечественной войны.
Хорошо помню, как очень высоко ценил и человеческие, и полководческие качества Рокоссовского Сергей Штеменко, руководивший Оперативным управлением ГШ в 1943–1946 годах.
Оправданно называл Рокоссовского общим любимцем Красной армии Александр Василевский, на протяжении сравнительно долгого периода в годы Великой Отечественной войны возглавлявший Генеральный штаб РККА.
Рокоссовский добивался от своих подчиненных высокого уровня выполнения приказов прежде всего демонстрацией собственного профессионализма, преданности делу, мощью своего интеллекта, вниманием к реальным проблемам, которые имелись у того или иного командира или командующего. Никто не может вспомнить, чтобы даже в самых острых ситуациях он срывался на крик, а тем более брань, устраивал бы зубодробительные разносы своим подчиненным, чем подчас грешило немалое число наших военачальников и политработников. Тем более он не грешил рукоприкладством и не грозил расстрелом подчиненным.
Но это не означает, что Рокоссовский не был очень требовательным, а иногда в силу особой обстановки и очень жестким руководителем. Он прибегал и к наказаниям, но тщательно определив тех, кто реально виновен, а не просто наказывая любого подвернувшегося в острый момент под руку в «назидание другим». Не известно о нем и того, чтобы он перекладывал свою ответственность на подчиненных, прикрывался ими в сложные моменты.
Один из ближайших соратников Рокоссовского, маршал артиллерии Василий Казаков писал, что «особенно поражала в нем способность воздействовать на провинившихся, нисколько не унижая их человеческого достоинства». В целом, отмечал Василий Иванович, у Рокоссовского имелись «бесценные качества» как у командующего и человека.
Опираясь на свой высокий профессионализм, глубокое, детальное изучение обстановки, знание и противника, и наших войск, Рокоссовский не раз демонстрировал свою способность смело и аргументированно спорить с вышестоящим начальством, включая самого Верховного главнокомандующего. Надо помнить при этом, что он довольно долго пробыл в заключении перед войной, знал об арестах и расстрелах многих крупных военачальников непосредственно перед войной и в начале войны. И ни современники, ни потомки не осудили бы Рокоссовского с учетом этих обстоятельств за более осторожное отстаивание своих позиций перед лицом начальства. Многие ветераны Великой Отечественной войны не раз отмечали, что вообще положение дел в нашей стране, в Вооруженных силах в то время было таково, что подчас надо было иметь больше мужества, смелости перед лицом начальства, чем перед лицом врага.
Не раз мне доводилось слышать и о том, что Рокоссовский всегда старался планировать и проводить операции таким образом, чтобы минимизировать наши потери. Это тоже выделяло его среди многих других крупных фигур в РККА, о которых уже не в одном поколении говорят, что они добивались победы «любой ценой». Мы должны всегда помнить, что Рокоссовский таким образом сохранил, по-видимому, жизни десятков тысяч наших солдат и офицеров, намного уменьшив число вдов и сирот в нашей стране. Об этом вспоминал, в частности, мой товарищ по службе в Минобороны РФ, первый начальник Генштаба Вооруженных сил РФ Виктор Дубынин, который считался наиболее эффективным командующим 40-й армии в Афганистане, добиваясь важных результатов с минимальными потерями. К величайшему сожалению, Виктор Петрович недолго руководил нашим Генштабом. Он скоропостижно скончался от тяжелой болезни. Это была огромная утрата для наших Вооруженных сил, для Минобороны, да и для нашего государства в целом.
НЕНОРМАТИВНАЯ ЛЕКСИКА НЕСОВМЕСТИМА С ЯЗЫКОМ ПРИКАЗА
Почти везде в ходе Великой Отечественной войны рядом с Рокоссовским был генерал Михаил Малинин, по всем отзывам очень квалифицированный и преданный делу штабной работник, обладавший развитым оперативным мышлением. Ряд ветеранов при этом отмечали, что Михаил Сергеевич своей жесткостью, а порой и грубостью резко контрастировал с Константином Константиновичем. Но не будем забывать того, что генерал Малинин как начальник штаба армии (затем фронта) Рокоссовского, воплощая замыслы своего командующего, реализуя его приказы, сделал очень много для того, чтобы победы достигались меньшей кровью, чтобы полностью раскрылись полководческие таланты Константина Константиновича.
Константин Константинович, будучи по своей натуре командующим, а не начальником штаба, между тем очень высоко ценил профессиональную штабную работу. В своих воспоминаниях, описывая один из самых тяжелых моментов битвы под Москвой, когда штабу возглавляемой им 16-й армии пришлось оставить Крюково, Рокоссовский писал: «В этих условиях с особым удовлетворением я наблюдал педантичную и уверенную работу нашего начальника штаба. Аппарат управления… был гибок и чуток как никогда». В том числе Рокоссовский очень ценил работу связистов, благодаря которым в тех сложнейших условиях обеспечивалась непрерывность и устойчивость управления войсками.
Малинин был начальником штаба Рокоссовского в Ярцевской группе войск, в 16-й и в 10-й армии Западного фронта, на Брянском фронте, Сталинградском, Донском, Центральном, Белорусском, 1-м Белорусском фронте. Когда осенью 1944 года Рокоссовский был назначен командующим 2-м Белорусским фронтом, Малинин вынужден был остаться начштаба 1-го Белорусского фронта, которым стал командовать Георгий Жуков. Закончил Малинин войну в звании генерал-полковника, ему было присвоено звание Героя Советского Союза.
В 1970-е годы мне доводилось слышать рассказы о том, что и после смерти Рокоссовского офицеры его штаба во время Великой Отечественной войны, сослуживцы в послевоенный период, члены их семей, включая внуков, продолжали ежегодно собираться в день рождения Константина Константиновича.
Думаю, что Рокоссовский должен всегда оставаться для нас образцом выдающегося полководца, который мог обеспечивать крупнейшие результаты с меньшими потерями, руководителя, который добивался высочайшей эффективности вверенного ему соединения, объединения (корпуса, армии, фронта) без хамства, грубости, унижения человеческого достоинства подчиненных. А все это очень и очень дорого. К величайшему сожалению, такими качествами у нас обладали немногие полководцы, военачальники.
Став первым заместителем министра обороны РФ, я нередко вспоминал о Рокоссовском, рассказы о его человечности, внимательном отношении к подчиненным, к их мнению. Особенно, когда некоторые мои товарищи в руководстве Минобороны говорили мне о том, что без употребления ненормативной лексики в нашей армии нельзя обходиться, что таковы у нас традиции, армейский народ-де привык к такому обращению. Что, дескать, без этого невозможно эффективно управлять, особенно гражданскому человеку, что приказы не будут должным образом выполняться.
Как-то я решил посоветоваться по этому вопросу с одним из своих непосредственных подчиненных, с генерал-полковником Александром Галкиным, возглавлявшим тогда Главное бронетанковое управление Вооруженных сил РФ. Я очень ценил Александра Александровича как знатока своего дела, как широко образованного генерала. Галкин ответил мне буквально так: «Ради бога, Андрей Афанасьевич, не надо переходить к ненормативной лексике. Многие в армии так настрадались от грубости, хамства… Хотя бы уж вы, гражданский человек, не допускайте этого». Такой же совет мне дал и высоко чтимый мною начальник вооружений Вооруженных сил РФ генерал-полковник Вячеслав Миронов, тоже высокопрофессиональный и глубоко порядочный человек, совместная работа с которым навсегда осталась в моей памяти. В разговоре с Вячеславом Петровичем вспомнили мы и Рокоссовского, а также других наших военачальников, не замеченных в использовании матерщины, но славных своими достижениями. Все эти советы моих товарищей-сослуживцев, обращение к памяти Рокоссовского окончательно убедили меня в том, что добиваться выполнения приказов, в целом обеспечивать эффективное управление в Вооруженных силах можно и нужно без грубости и хамства.
В предвоенные годы судьба была очень немилостива по отношению к Рокоссовскому. Он был репрессирован и почти три года провел в заключении. Перед этим его исключили из ВКП(б). Как сейчас пишет его правнучка, Ариадна Рокоссовская, в заключении, добиваясь от него признательных показаний, ему выбили зубы, сломали ребра, били молотком по пальцам ног. «Он ничего не подписал, не стал лжесвидетельствовать ни против себя, ни против других. В 39-м его дважды выводили на расстрел. Стреляли холостыми». После реабилитации и до конца жизни маршал носил в кармане пистолет. Однажды его спросила дочь Ариадна, зачем он носит с собой всегда оружие. Рокоссовский ответил: «Если за мной придут еще раз, я им живым уже не сдамся».
Освободили Рокоссовского из заключения 22 марта 1940 года, как отмечается в некоторых источниках, по настоятельной рекомендации Маршала Советского Союза Семена Тимошенко (бывшего непосредственного начальника Рокоссовского) по личному решению Сталина. Он был реабилитирован и восстановлен в ВКП(б) и Красной армии.
В ТЕНИ ЖУКОВА
Как отмечается в некоторых исторических работах, Жуков тоже был близок к тому, что его репрессируют: на собрании парторганизации 6-го кавалерийского корпуса, которым он в то время командовал, разбирались заявления «о вражеских методах комкора Жукова в воспитании кадров». Но большая часть партсобрания не пошла на поводу заявителей.
О выпавших на его долю испытаниях в связи с заключением Рокоссовский не писал и, по отзывам родных и близких, вспоминать не любил. В «Советской военной энциклопедии», изданной «Воениздатом» в 1979 году, об аресте и заключении Константина Константиновича вообще не упоминается – в духе официальных публикаций того периода.
Перед заключением он был в определенный момент начальником Георгия Жукова, командуя 7-й Самарской имени английского пролетариата кавалерийской дивизией. Жуков у него командовал одним из полков этой дивизии, затем бригадой. Сейчас довольно широко известна официальная характеристика, которую командир дивизии Рокоссовский давал своему подчиненному. Рокоссовский в этой характеристике весьма высоко оценивал командирские качества Жукова. Но при этом Рокоссовским отмечалось, что Георгий Константинович «весьма суховат и недостаточно чуток», что он обладает «значительной долей упрямства», что он «болезненно самолюбив». Все это в полной мере в определенные моменты пришлось испытать на себе Константину Константиновичу и многим другим советским военачальникам. К началу Великой Отечественной войны, получив в командование сначала кавалерийский, а затем механизированный корпус, Константин Константинович оказался на несколько ступеней ниже Жукова, занимавшего на тот момент очень высокий пост начальника Генерального штаба РККА.
Завершил войну Рокоссовский командующим одним из трех фронтов, которые были нацелены на Берлин. Двумя другими командовали Георгий Жуков и Иван Конев. Но брать непосредственно Берлин Сталин поручил не Рокоссовскому, а Жукову – во главе 1-го Белорусского фронта, которым незадолго до этого командовал Константин Константинович, и несмотря на то что Сталин практически неизменно начиная с осени 1941 года весьма высоко оценивал Рокоссовского. По некоторым сведениям, Сталин оценивал искусство Рокоссовского по крайней мере не ниже искусства Жукова. Особенно обидной для Рокоссовского была такая рокировка после блестящей наступательной операции 1-го Белорусского фронта «Багратион», осуществленной по его замыслу, несмотря на то что вначале Сталин не хотел принимать этот замысел.
Ряд историков высказывают предположение, что в решении Сталина о том, кто будет брать Берлин, сыграло свою роль то, что Жуков был русским, а Рокоссовский поляком. Возможно, было учтено и классовое происхождение Рокоссовского. Его отец был из шляхетского рода, а Жуков – из крестьян.
Жуков и Рокоссовский родились в один и тот же год. Но умер Константин Константинович на несколько лет раньше (в 1968 году от рака, Жуков умер в 1973 году от инсульта). Вместе они учились на Курсах усовершенствования высшего командного состава (КУВНАС) РККА. Ни Рокоссовскому, ни Жукову не довелось окончить ни Академию имени М.В.Фрунзе, ни Академию Генштаба, но они очень много занимались самообразованием. Рокоссовский славился своей общей и профессиональной эрудицией, начитанностью.
Рокоссовский командовал Парадом Победы 24 июня 1945 года на Красной площади, который принимал Жуков, поднимавшийся на трибуну Мавзолея и докладывавший Сталину… Можно предположить, что если бы не необоснованные репрессии в отношении Рокоссовского, то он мог бы при тех или иных обстоятельствах поменяться местами с Жуковым…
Признавая все заслуги Георгия Константиновича, его таланты, можно сказать, что от такой перестановки Красная армия по крайней мере ничего не проиграла бы.
ТАЛАНТ ПОЛКОВОДЦА
Рокоссовский, как известно, прославился в целой серии важнейших сражений и операций Великой Отечественной войны, начиная особенно с битвы под Москвой, когда он командовал 16-й армией. Затем были Сталинградская битва, Курская битва, отмеченная выше Белорусская операция, затем Восточно-Прусская, Померанская и, наконец, Берлинская операция.
Я в свое время во многих деталях изучал действия Рокоссовского и его подчиненных по 16-й армии, особенно на Волоколамском направлении. Впечатляли его гибкость, разнообразие применяемых решений, проявляемая подчиненными ему войсками маневренность, высокая активность – но не активность ради активности, а ради получения крупных тактических и оперативных результатов. При этом Рокоссовский всегда проявлял по-настоящему твердый характер, волю, настойчивость.
Большой интерес представляют отзывы Рокоссовского о многих его подчиненных, сыгравших огромную роль в поражении нацистских войск под Москвой. Среди них – уже упомянутый Малинин, Казаков, Иван Панфилов, Лев Доватор, Афанасий Белобородов, Федор Захаров, Вениамин Гайдуков, Исса Плиев, Константин Мельник, Михаил Катуков, Петр Чернышев, Федор Ремизов, Николай Мультан и другие.
В ходе битвы за Москву, отстаивая свое мнение (полностью оправдавшееся), Рокоссовский не боялся вступать ради дела в конфликт со своим непосредственным начальником Георгием Жуковым, который был хорошо известен Константину Константиновичу своим крутым нравом и повышенной степенью самолюбия.
Отрадно, что Рокоссовский не был обделен высшими наградами: он дважды Герой Советского Союза (у Жукова четыре звезды Героя: одна за Халхин-Гол, две получены во время Великой Отечественной войны, четвертая получена в 1956 году, в год его 60-летия и «венгерских событий»), награжден орденом Победы (у Жукова два ордена Победы, столько же у Александра Василевского), семью орденами Ленина и другими. В отличие от Жукова Рокоссовский в послевоенные годы опале не подвергался (Жуков, как известно, был в опале дважды – сначала в 1946 году, «благодаря» Сталину, затем в 1957 году – «благодаря» Хрущеву).
Правнучка Константина Константиновича сетует на то, что в СМИ его все больше показывают как какого-то ловеласа, забывая о его полководческом таланте, о том, что он сделал для нашей Родины. Думается, что «народные истории» о его успехах у женщин, о которых мне довелось слышать еще в юношеские годы, ни в коей мере не перекрывают глубочайшего уважения к Рокоссовскому как к профессионалу высочайшего класса, к его патриотизму, к тому, что совершил за все годы своей жизни, особенно в период Великой Отечественной войны.
Любопытно, что несколько позднее похожую характеристику Жукову (как помощнику инспектора кавалерии РККА) дал инспектор РККА Семен Буденный. Семен Михайлович отмечал, что у Жукова наблюдается «излишняя жестокость и грубость».
ВОЕВАТЬ МАЛОЙ КРОВЬЮ
Крайне интересны и важны размышления Рокоссовского о том, какую стратегию следовало бы избрать для Красной армии в 1941 году. Он пишет, что неверным было делать ставку на «стоять насмерть» на каждом рубеже обороны (чем, по его словам, «стали хвастаться» некоторые наши полководцы). Он вспоминает, что в 1812 году Барклай де Толли и Кутузов тоже могли дать приказ «стоять насмерть», «но они этого не сделали, и не потому, что сомневались в стойкости вверенных им войск». А дело было в том, писал Рокоссовский, что «они мудро учитывали неравенство сторон и понимали – умирать, если и надо, то с толком». При этом «главное же – подравнять силы и создать более выгодное положение». Далее Константин Константинович замечает: в силу этого Барклай и Кутузов, не ввязываясь в решительное сражение, «отводили войска в глубь страны».
Рокоссовский применительно к действиям РККА в 1941 году писал, что нам надо было придерживаться другой, альтернативной стратегии. «Войскам, ввязавшимся в бой с наседавшим противником, следовало ставить задачу – применяя подвижную оборону, отходить под давлением врага от рубежа к рубежу, замедляя этим его продвижение». Рокоссовский обоснованно заявлял, что «если бы она была принята Генеральным штабом и командующими фронтами, то совершенно иначе протекала бы война, и мы избежали бы огромных потерь, людских, материальных»…
Нельзя не увидеть, что критика здесь направлена прежде всего на Георгия Жукова и отчасти на сменившего его на посту НГШ 30 июля 1941 года Бориса Шапошникова. По-видимому, чтобы оттенить ответственность Жукова за неверно избранную стратегию лета-осени 1941 года, Рокоссовский ничего не говорит о том, что приказ «ни шагу назад» исходил от высшего руководства страны, то есть от Сталина.
Эти мысли Рокоссовского о необходимости для РККА на начальном этапе войны оборонительной стратегии (с тем чтобы затем контрнаступательными и наступательными действиями разгромить агрессора) созвучны стратегическим идеям для будущей войны выдающегося советского и русского военного теоретика и историка Александра Свечина, наиболее глубоко проработанным в его классическом труде «Стратегия», опубликованном в 1927 году. Аналогичные идеи в тот период высказывали и ряд других отечественных военных теоретиков – Александр Верховский, Александр Незнамов, Ади Маликов.
Следует отметить, что Рокоссовский говорит о принятии такой стратегии не до начала войны, а после первых ее нескольких дней, когда стало ясно, «что приграничное сражение нами проиграно».
Размышляя подобным образом, Рокоссовский фактически использует то, что называют «сослагательным наклонением в истории», применение которого критикуется подавляющей частью отечественных историков. Я же считаю, что оно не просто имеет право на существование, но и должно быть важным инструментом исторических и политологических исследований. Вспомним, что к этому инструменту обращался такой выдающийся историк, как Арнольд Тойнби, вышеупомянутый Александр Свечин. Важные элементы «сослагательного наклонения» можно найти в трудах Клаузевица и других военных теоретиков.
Приведенные выше размышления Константина Константиновича были изъяты цензурой при публикации его книги «Солдатский долг» в 1960-е годы. Они появились в значительно более поздних изданиях, при иной обстановке в нашей стране. Вообще, следует заметить, что безальтернативный подход к истории был прямым порождением определенных идеологических догматов тех десятилетий в жизни нашей страны.
После Великой Отечественной войны Рокоссовский с 1945 по 1949 год был главнокомандующим Северной группой войск Вооруженных сил СССР (на территории Польши). Затем он становится министром национальной обороны Польской Народной Республики, получает звание маршала Войска польского. Рокоссовскому присваивается звание почетного гражданина городов Гданьска, Гдыни, Сопота, Картуза, Щецина и Вроцлава, которые он освобождал во время войны. На этом посту Константин Константинович находился до 1955 года. Он делал очень многое для воссоздания вооруженных сил Польши – одного из важнейших союзников СССР – для придания им современного по тем условиям облика.
С 1956 по июнь 1957 года Рокоссовский – заместитель министра обороны СССР; по октябрь 1957 года – главный инспектор Министерства обороны с оставлением его в должности заместителя министра обороны СССР. С октября 1957 по январь 1958 года командовал войсками Закавказского военного округа. С января 1958 по апрель 1962 года – снова заместитель министра обороны СССР – главный инспектор Минобороны. С апреля 1962 по август 1968 года – генеральный инспектор Группы генеральных инспекторов Министерства обороны СССР.
Убежден, что Константин Рокоссовский на все времена должен служить образцом командующего, командира, руководителя вообще. По своему отношению к подчиненным, по стремлению воевать «малой кровью» он стоит в одном ряду с такими выдающимися нашими военными деятелями, как Александр Суворов, Федор Ушаков, Михаил Барклай де Толли, Павел Нахимов.